Филипп Марголин - Связующие узы

Руки Уиппла непроизвольно сжались в кулаки, но он не двигался с места, несмотря на то что в душе у него все бурлило от ненависти и гнева.

– Пожалуйста, не вынуждайте меня пристрелить вас, сенатор. Это противоречит не только вашим, но и моим принципам. И конечно же, ваша смерть не спасет членов вашей семьи. Если вы полагаете, будто мы оставим их в покое после вашей гибели, то глубоко заблуждаетесь.

Уиппл почувствовал, что силы одновременно с яростью оставляют его. Он тяжело опустился в кресло.

– А если вы сделаете то, что мы попросим, вы и ваша семья будете в полной безопасности.

– Чего вы хотите? – спросил Уиппл. По голосу сенатора чувствовалось, что он потерпел полное и бесповоротное поражение.

Нортвуд встал.

– Двадцать лет – очень долгий срок для политической карьеры, сенатор. Возможно, настало время для отставки, дабы по-настоящему заняться семьей. Кроме того, вы сможете кое-что сделать и для всего человечества, позволив законопроекту, направленному против клонирования, спокойно умереть в кулуарах вашего подкомитета. В настоящее время существуют несколько очень влиятельных компаний, стремящихся получить средства для лечения целого ряда серьезных заболеваний при помощи технологий клонирования. Стоит вам только задуматься, скольким практически безнадежным больным помогут разработки упомянутых компаний, и вы – я в этом уверен – поймете, что ваше прежнее отношение к законопроекту было прискорбной ошибкой.

Нортвуд положил фотографии в карман.

– Надеюсь, мы поняли друг друга, сенатор?

Уиппл сидел, безмолвно уставившись на пустую поверхность стола. Несколько мгновений спустя он так же молча кивнул.

– Я рад, – сказал Нортвуд, не скрывая удовлетворения. – Доброй ночи.

Уиппл услышал скрип туфель Нортвуда, проходящего по паркетному полу прихожей, звук открывающегося замка и шаги уходящего гостя на крыльце. Затем сенатор услышал, как захлопнулась входная дверь – этот звук ознаменовал конец самой главной мечты в его жизни.

Аманда Джеффи делала большие взмахи руками и с наслаждением чувствовала, как ее тело взрезает воду в бассейне Молодежной христианской ассоциации. Это были последние пятьдесят метров двухсотметрового заплыва, и она старалась изо всех сил. Какое-то мгновение Аманде казалось, что она не плывет, а летит, но тут перед ней появилась стенка, и она перевернулась в воде, сделав великолепное сальто, после чего начала последний бросок на двадцать пять метров. Аманда была высокой широкоплечей женщиной с мускулистыми руками, которые с восхитительным изяществом и скоростью вели за собой все тело. Прошло еще несколько секунд – и она уперлась в стенку, судорожно ловя воздух ртом.

– Неплохо.

Аманда с удивлением взглянула вверх. На краю бассейна на корточках сидел мужчина с секундомером в руках. У него были растрепанные темно-рыжие волосы, и на вид ему было тридцать с небольшим – примерно ее ровесник. Судя по сложению мужчины, он тоже увлекался плаванием. Несмотря на радостную улыбку и приятное, располагающее лицо, Аманда отпрянула, повинуясь какому-то инстинктивному порыву. Ей почему-то было неприятно оставаться так близко от незнакомца.

– Хотите узнать свое время?

Аманда попыталась подавить внезапную вспышку страха, от которой в это мгновение внутри все сжалось. Она никак не могла отдышаться после заплыва, ей все еще было трудно говорить, и поэтому она ответила легким, едва заметным кивком. Когда мужчина назвал время, Аманда не поверила своим ушам. Все последние годы она не плавала так быстро.

– Меня зовут Тоби Брукс. – Незнакомец указал в сторону первых двух дорожек, где в воде плескались несколько мужчин и женщин разного возраста. – Я в команде мастеров.

– Аманда Джеффи, – выдавила она, еще пытаясь справиться с приступом непонятного страха, который упорно не хотел проходить.

– Рад познакомиться. – Внезапно лицо мужчины приобрело озадаченное выражение. – Джеффи. Да-да, точно! – Аманда была уверена, что Брукс сейчас вспомнит одно из ее дел. – Университетский чемпионат в Беркли; кажется, девяносто третий год?

Глаза Аманды расширились от удивления. И одновременно она почувствовала облегчение от того, что Брукс, видимо, не собирается вспоминать ее недавнее прошлое.

– Девяносто второй, – поправила она, – но все равно неплохо. Откуда вы знаете?

– Я плавал за команду Калифорнийского университета. Вы победили тогда в заплыве вольным стилем на двести метров, верно?