Александр Борун - Письма из замка дракона 3/3

Тут он, должна признаться, попал в точку. Я не хочу сказать, конечно, что инквизиторы – глупые дикари, но известно, что у них есть инструкция при появлении чувства жалости или симпатии к арестованной ведьме принимать эти чувства как дополнительную улику ее виновности, не обращая внимания на то, что, если по ложному доносу арестована невиновная, такие чувства как раз естественны и, может быть, кто знает, даже призваны служить подсказкой свыше. Однако до их души в таком случае невозможно достучаться и Всевышнему. Инструкция важнее движений души. Насчет их дикости можно было бы, конечно, возразить, ибо доминиканцы как раз очень хорошо образованы, в особенности инквизиторы, которым приходится спорить с еретиками. Но выставлять себя перед драконом сторонницей инквизиции не входило в мои намерения. Как бы он не принял это за дополнительное доказательство моей вины, в коей он и так, видимо, прискорбно твердо уверен. Кроме того, он всегда смог бы отговориться, что в данном случае имеет в виду исключительно сокращение для экономии времени. Так что я не стала цепляться к этому возмутительному выражению.

Я, продолжая выполнять обязанности дежурного, то есть оглядывая окрестности замка, видимые с башни, и не глядя на оборотня, ответила: Монсеньор доктор изволит высказывать оригинальную точку зрения. Хотя, конечно, то, что ее раньше никогда не приходилось слышать бедной провинциалке, не дает ей права с уверенностью судить о ее оригинальности… Я напрашивалась на комплименты, называя себя бедной провинциалкой и преуменьшая то, насколько я в курсе всех важных политических событий последнего времени. А получив их, могла бы претендовать на более убедительное мнение о его неправоте – уже в силу того, что высказанная им чушь никому даже в голову не приходила. Но пауза пропала зря – доктор не удочку не попался и галантные манеры проявлять не стал. Неужели ему так дорого время? Вообще-то это известная его страсть – беречь время. Но обычно он и вежливыми манерами не пренебрегает. Он что, спешит потому, что собрался со мной до конца дежурства беседовать и много чего запланировал обсудить? Нашел время! А когда же мне обдумывать мое последнее письмо?! А впрочем, подумавши, возможно, мне это на руку. В любом случае буду тянуть время, говорить, что не успела написать, что он сам виноват, отвлекая меня беседой, а там и утро наступит, а днем он письма носить не любит. Слишком далеко от города приходится превращаться, и долго добираться до него на своих двоих – так я поняла, хотя он, конечно, не рассказывал… Итак, комплиментов мне не дождаться, но, поскольку ничего по существу я еще не сказала, пришлось продолжить. Если бы инквизиции не было, кто бы боролся с ересями? Это не должно, конечно, входить в число забот монсеньора, но нам, христианам…

Оборотень, упрямо: Еретиков уже истребили, и теперь оставшиеся без работы, но не признающие этого инки опасны для любого человека.

Я, поняв, что великосветского общения у меня с ним сегодня как-то совсем не получается, перешла на его деловой тон: Извините, доктор, но согласиться с вами я не могу. Главная опасность для человека – в нем самом, по причине того, что он слаб. Без инков, как вы их называете, опять разведется куча еретиков, как и было, пока не была создана инквизиция.

Пособник сатаны радуется, как будто предвидел это возражение: Когда-то инков не было, а христианство победно распространялось по всему миру. Или, учитывая, что мир несколько больше, чем казалось христианам, почти по всему известному им миру. А теперь, хотите вы сказать, без инков оно подгнивает и непрерывно требует, так сказать, участия врача, чтобы определять пришедшие в негодность члены, охваченные антоновым огнем, и отпиливать их?

Я, отметив, что он обращается ко мне с отстраненным «вы» и слегка испугавшись этого, хотя раньше меня несколько раздражало панибратское «ты», но не подавая виду, с интонацией легкого упрека: Во-первых, я не понимаю, зачем для спора о том, что делается сейчас, вспоминать столь давние времена. Во-вторых, и тогда появлялась куча ересей. И с ними боролись. И доктор преувеличивает в своем сравнении. Вовсе не нужно непрерывно что-то отпиливать, но это не значит, что врача нужно выгнать со службы.

Колдун, отбросив спор об аналогиях и отвечая на главное: Ну да, с ересью боролись и на заре христианства. Но сами христиане.

Я не понимаю: На что доктор намекает? Инки, как их называет доктор, разве не христиане? Разве они, наоборот, не самые…