Александр Борун - Письма из замка дракона 3/3

"Это попавший в руки инков должен бояться несправедливого обвинения. Здесь – только справедливого!" – кецалькўецпалин по-прежнему не раскрывал пасти, и только открывал новые страницы в своей КНИГЕ. Вот навязалось на мою голову справедливое чудовище! И, между прочим, упорно не выдает, гад ползучий, то есть, летучий, кто про меня проговорился! А ведь я бы могла лучше защищаться, обвиняя обвинителя.

До меня теперь дошло, почему мне в последнее время не попадаются фрау Мем, фам Ламед и прочие, как их там, впрочем, сейчас не до того, чтобы вспоминать эти незапоминающиеся похожие клички.

– А я откуда это должна знать?! – воплю я о его справедливости, – пока что, наоборот, получается, что несправедливого! А инки – те ТОЖЕ поначалу говорили, что ошибок не допускают! А сразу затем засудили ни за что ни про что! Конечно, я и теперь испугалась! – всхлипываю я.

Я все время боялась, что это никакой не суд, а оглашение приговора перед казнью, по ситуации очень на то похоже, а тогда никакие мои слова ничего не изменят. Ведь он здесь полноправный хозяин, и, если считает, что у него есть неопровержимые доказательства… Но пока голова на месте, НУЖНО думать и говорить. Без нее не получится… А если и придет в сердце какая мысль – чем ее сказать? Думай же – это я себе – пока он согласен спорить…

Действительно, кецалькўецпалин не сжал челюсти, а перевернул еще страницу. "Ты сейчас испугалась гораздо больше, чем когда я уносил тебя с костра, – с трудом разглядела я расплывающиеся буквы сквозь бурные слезы, – я чувствую, как бьется твое сердце, и помню, как оно билось тогда. С чего бы, а? Ведь тогда ты вообще не знала, чего от меня ждать. Или – была предупреждена и не очень-то опасалась, ммм?.. Кроме того, мы с тобой хорошо поладили, нет? И ты должна меня бояться меньше, чем тогда, так? Если не считать того, что ты все это время притворялась, а теперь твой обман раскрыт, ага! Я спас тебя, а ты отплатила мне черной неблагодарностью, вот! Потому и трясешься теперь, да! И правильно, что! Молилась ли ты на ночь, Юлия?" – буквы были довольно крупные, так что эта длинная надпись заняла страницу книги целиком.

И тут только до меня дошло. С испугу я сразу не сообразила, что, кроме первой надписи, которую он сделал заранее, остальные были написаны НЕПОНЯТНО как и когда. Похоже, он наколдовывал их мысленно на следующей странице, как раз перед тем, как перевернуть предыдущую. Я никогда ничего не слыхала про такое колдовство…

Вот только не надо цепляться к словам, я вообще не знаю ничего ни про какое колдовство, как его ДЕЛАТЬ, но какое оно БЫВАЕТ, слухи-то ходят: молоко, там, из топора, которое на самом деле от соседской коровы, залом на поле, но и то это в деревне, а у нас, горожан, больше слухи про иноземное колдовство, как у стрелков или, подымай выше, астрологов. Но я никогда и в историях об астрологах про такую книгу не слыхала. Вот, в какой-то сказке была книга судеб, которая пишет сама себя, неужели это она? Вроде не похоже, но то сказка, а то жизнь! А ты, братец, про такую книгу слыхал? Можешь теперь пополнить свою коллекцию слухов о ведовстве… А признайся, тебе бы такая пригодилась, а?

Хуже всего было то, что я не знала, из ЧЬЕЙ головы он выколдовывает эти надписи. Хорошо, если из своей – но уж больно они хорошо отвечают мне! Да и он ли это колдует? Не разговаривает ли со мной сама волшебная книга? А как она меня слышит? Ведь у нее и ушей-то нет!..

Только что мне казалось, пугаться дальше уже некуда – но оказалось, только казалось! Как только я поняла, что книга, похоже, свободно читает мои мысли, и что сопротивление безнадежно, на меня напал паралич. Я даже не того уже страшилась, что вот-вот кецалькўецпалин лишь чуть сожмет челюсти, и его острый треугольный белый зуб вонзится мне в горло – моя шея лежала в углублении между двумя нижними зубами, занимая место, принадлежащее этому верхнему зубу, и он упирался мне в подбородок, мешая втянуть голову в плечи – и в пасть чудовищу, где лежала я сама. Я не только хорошо ЧУВСТВОВАЛА этот зуб, но и хорошо видела, ведь я лежала на спине, на мокром горячем языке дракона.

Тенкутли, кстати, не всегда горячий, он может быть любым, горячим, холодным, даже горячим в одном месте и холодным в другом. И иногда этим пользовался…

Черт (извини, братан, но я тогда так и подумала, увы мне! Но вслух не сказала), о чем я думаю? А если бы я и могла втянуть голову, это разве было бы лучше? Что лучше, острая и очень сильная боль, но короткая, когда откусывают голову, или лучше было бы остаться целой и невредимой и медленно задыхаться в желудке дракона, а то и еще более медленно перевариться в нем, если там есть воздух и можно дышать? Вот уж нет! Но, когда в горло упирается зуб длиной с руку и шириной больше твоей шеи, не очень-то удобно размышлять о том, когда тебя проглотят – до или после откусывания головы. Знаю, для этого, если бы это было моей целью, а это не так, и непонятно, зачем я теряю время, надо попасть на основание языка. Тогда он нечаянно глотнет. Только как туда попасть? Только через свой труп. К несчастью, у этого коварного дракона на меня зуб.