Виктор Каннинг - Письма Скорпиона

Лодель и его спутник войдут через дверь. Притаиться возле нее и застать их врасплох не удастся. Перед тем как войти, Лодель сдвигал створку и убеждался, что Джордж находится у постели. Потом он впускал в комнату санитара, а сам оставался у порога, держа наготове дубинку или пистолет. Джордж оглядел то место, где обычно стоял Лодель, а потом очень медленно поднялся и двинулся к выходу.

«А почему бы и нет? – рассуждал он. – Ведь главное сейчас расправиться с Лоделем. Крепкий орешек! Но убрав его с дороги, с санитаром я справлюсь без труда».

Константайн нагнулся и внимательно осмотрел ковер. Тот держался на полу при помощи полдюжины обойных гвоздей с бронзовыми головками, забитыми вдоль его длинных краев глубоко в паркет, а его короткие края уходили под бронзовые пластинки в два фута длиной, привернутые к паркету четырьмя полудюймовыми шурупами. Да, Лодель остановится у порога и начнет внимательно следить за тем, как санитар передает Джорджу обед на подносе.

Константайн осмотрел гвозди по краю ковра. Его можно было оторвать от них, но это Лодель заметил бы сразу же. Вот если бы у Джорджа была отвертка, он бы вывернул шурупы и выковырнул гвозди, расширил оставшиеся от них отверстия, а потом всунул их обратно. Тогда на вид ковер казался бы по-прежнему прочно прикрепленным к полу.

Но как это сделать?

Решение пришло через полчаса и означало, что для сомнительного успеха необходимо будет пожертвовать часами. Однако без специального инструмента заднюю их стенку было не снять, потому, не сводя глаз со створки в двери, Джордж принялся ударять ими о выступающий из-под обивки шарнир. Через десять минут часы превратились в лепешку. Но задняя стенка все-таки отошла, а ее острый край вполне мог сгодиться на роль отвертки и гвоздодера. Джордж еще раз стукнул часами о шарнир, вытащил шпенек с головкой для заводки, которым можно было расширить в полу отверстия от гвоздей и шурупов.

Остальное было делом терпения и осмотрительности. За первый день пребывания в комнате Джорджу удалось вытащить гвозди с одного края ковра, расширить отверстия под ними и вернуть гвозди на место, а еще узнать распорядок дня в лечебнице. Утро начиналось с похода в туалет, потом приносили завтрак, а ближе к полудню кто-нибудь мельком заглядывал в комнату через сдвижную створку – проведать, чем занимается Джордж. Потом был обед, еще одна краткая проверка и новый поход в туалет, на этот раз санитар выдал Константайну еще и белую пижаму из грубой ткани.

Собираясь спать, но еще не раздевшись, Джордж решил, что закончит работу к вечеру следующего дня. Это означало, что бежать можно будет через день. Попытаться это сделать лучше, когда принесут завтрак. Что к тому времени они успеют сделать с Николя? Будет утро. Возможно, за ночь Николя немного оправится от наркотиков. Ведь Джорджу хватит и того, чтобы она могла встать, идти и понимать речь. Два дня… Если потрудиться ночь, закончить можно было бы к утру. Но санитар вежливо предупредил Джорджа, что в девять вечера свет выключают, а работать на ощупь было невозможно. В решающую минуту ковер должен лежать на полу и казаться надежно к нему прикрепленным.

Окна комнаты Николя выходили на три посыпанные гравием и обнесенные поручнями террасы, которые соединяла широкая лестница. За нижней террасой шла узкая полоска травы, а дальше – ряд высоких сосен. Потом начиналось ущелье, его стены уходили вниз почти отвесно. Линию горизонта скрывали крутые горы. У их подножья еще росли деревья, но выше они уступали место голым серым скалам с иззубренными вершинами. В расселинах самой высокой еще лежал снег.

Слева далеко внизу сквозь зарешеченное окно виднелись черепичные крыши и шпиль церкви какой-то деревушки.

Комната Николя была заурядной больничной палатой на одного: кровать, два стула, гардероб – все выкрашено белым, ванная за дверью. Окна были забраны частыми решетками, дверь без ручки – лишь замочная скважина да карточка с названием «Лечебница Шамони», распорядком дня, расписанием воскресных служб в местной часовне и запрещением пользоваться радиоприемником.

Завтрак ей принесла медсестра, возможно, немая, – на все вопросы она отрицательно качала головой. Впрочем, у Николя сложилось впечатление, что, пока медсестра находилась в ее палате, за дверью тоже кто-то был.

Позавтракав, Николя почти час простояла у окна, наблюдая за одинаково одетыми людьми на террасах – одни сидели на солнце, читали или разговаривали, другие предпочитали прогуливаться. Зрелище казалось мирным и спокойным, однако Николя заметила, что два-три санитара в белых халатах не покидают террасы ни на минуту.