Лили Рокс - В руках насильников. Попробуй выжить!

По его дьявольскому смеху я понимаю, что он задумал что-то недоброе, но уже не решаюсь с ним вступать в диалог. Просто закрываю глаза и стараюсь думать о чем-то другом, представлять, что нахожусь где-то еще, но это очень сложно сделать, когда изнутри съедает страх неизвестного и неизбежного.

Этот гад меня будет пытать, это я знаю совершенно точно, только что он еще придумает? Вот в чем вопрос… Да и смогу ли я выдержать новые пытки?

Старик уходит куда-то в угол каюты и наклонившись, поднимает с пола что-то. Мне снова не видно, что у него в руках, но я отчаянно пытаюсь разглядеть.

– Не бойся, малышка, дедушка не причинит тебе время, мы слегка поиграем, а потом я тебя погрею. Тебе понравится! Обещаю, – подмигивает он мне и снова на лице проскальзывает эта страшная ухмылка… Меня охватывает озноб, он поднимает руки и показывает мне веревки. На этот раз, обычные, точно такие же, как и те, которыми меня связывал Сергей.

– Не рыпайся и все будет хорошо. Давай сюда руки! – приказывает он и я осторожно подаю ему свои руки, пытаясь заглянуть ему в глаза.

Привязав мои руки к изголовью он проделывает то же самое и с ногами, приковав их намертво к ножкам кровати.

Снова и снова дыхание замирает во мне. Не в силах сдерживать страх, я тихо вою, нехотя доставляя моему мучителю особенные сладострастные ощущения.

Он снова ковыляет в угол каюты и открывает дверцу встроенного шкафа. Достает оттуда ремень. Я снова напряглась всем телом. Сейчас будет пороть. Опять! Боже, когда же он прекратит это?!

– Твой бутончик такой нежный, но ты пришла ко мне не чистой, ты должна быть наказана! Я помогу тебе очиститься от греха и только после этого смогу наградить тебя и позволить быть со мной.

Он заносит руку и через миг, мою промежность окутывает страшнейшая боль. Мне показалось, что от удара у меня просто отбились все внутренности и мой клитор перестал существовать. Но это только так показалось на миг. Еще несколько мгновений и вся кровь мгновенно оказалась у моей промежности.

Сказать, что я дико кричу, ничего не сказать. Изо всех последних сил я мечусь и пытаюсь вырваться. Но веревки прочно держат мои руки. Старик стоит надо мной и мило улыбается. Ему нравится, как я кривляюсь от боли и он ждет, когда я успокоюсь, чтобы снова ударить.

Через долгие полминуты боль плавно перешла во что-то пульсирующее. Я уже могу терпеть это, но повторения точно такого же – мне совсем не хочется! Как же его остановить? Что ему пообещать? Как его убедить? Ничто не поможет мне! Я в ловушке!

– Твоя писюлька вызывает у меня желание разорвать тебя на миллион маленьких кусочков! Я так хочу тебя! Но я не могу себе позволить прикасаться к тебе! Ты слишком грязная для меня! Сколько мужчин у тебя было? Говори! – кричит он и снова замахивается ремнем.

Я даже не успеваю опомниться и новый удар прилетает в мою несчастную промежность. В глазах темнеет от боли, я дико кричу и ерзаю, пока пальцы старика оттягивают мои половые губы и ощупывают запретный для него плод.

Довольно хмыкнув, он несколько раз бьет меня ладонью по промежности, а затем снова замахивается ремнем. Одно мгновение и я снова кричу и извиваюсь. Нет, это невыносимо! Сколько еще мне нужно терпеть этого подонка, и когда он посчитает меня достаточно чистой для него?

Взмах ремнем, и я снова улетаю в мир ада, где существует только я и чистая боль… И больше ничего!

Мне кажется, что мой клитор увеличился в размерах и стал, как минимум, раза в три больше! Половые губы я вообще не чувствую. Словно у меня содрали кожу и оголили все нервы разом.

Продолжаю кричать и умолять его остановиться. Но он не смотрит мне в глаза! Игнорирует! Смотрит только на промежность. Интересно, знают ли его матросы, чем он тут занимается? Наверняка знают… Мои крики, наверное, слышны за километр!

Старик снова долго смотрит на меня, затем, удар ремня приходиться на мой живот. И после, жертвой становиться грудь. Я бьюсь в истерике, крича, чтобы он прекратил, но он только смеется надо мной.

Несмотря на свою дряхлость, удар у него не слабый! С особой жестокостью и хладнокровностью, он продолжает экзекуцию и явно не намеревается останавливаться.

Каждый удар отражается глухим эхом в моей душе, сотрясая мякоть тела и оставляя за собой обжигающие следы. Когда этих следов становится слишком много, я ощущаю, как моя кожа уже не в силах сдерживать такой агрессии и просто начинает рваться.