Тони Кент - Обречен на смерть

– Вы? – В его восклицании прозвучало скорее обвинение, чем потрясение.

Дело было в глазах. Самых бездушных, какие доводилось видеть Лонгману. Он узнал бы их где угодно.

– Вы помните меня.

Ответ был констатацией факта и казался таким же зловещим, как и весь облик говорящего. Прирожденного хищника.

– Некоторые вещи не забываются. – Все в этом человеке было таким, как помнил Лонгман. – Как и некоторые люди.

Губы хищника растянулись в улыбке, но светлые глаза остались холодными. Это была триумфальная, но не счастливая улыбка.

– Верно.

Человек приблизился. Его движения были медленными. Точными. Как у гадюки, готовящейся к броску.

– Хорошо, что у вас сохранился рассудок, – сказал он. – Несмотря на возраст.

– Какое это имеет значение? – с вызовом ответил старик. Эти безжалостные светлые глаза сообщили ему, что его ждет. Но он не собирался встречать судьбу стоя на коленях.

– О-о, имеет.

Впервые за время разговора в голосе послышалась жизнь. Реакция на жар Лонгмана. Но это не добавило голосу тепла.

Между ними было теперь всего несколько сантиметров, и запястье Лонгмана стиснула железная рука.

– Потому что это значит, что вы прочувствуете каждую секунду того, что вам предстоит.

Майкл Девлин отер запотевшее зеркало ванной. На него смотрело его отражение. Голое по пояс, с испещренным шрамами торсом. Это были следы ранений, которые редко встречаются у людей его якобы цивилизованной профессии. Постоянное напоминание о более богатой на события жизни, чем он мог раньше себе вообразить.

Майкл подставил руки под струю горячей воды и выплеснул набравшуюся лужицу на уже мокрое лицо. Шрам под левой бровью жарко защипало. Ощущение было знакомым. Еще одна старая рана.

Несколько минут спустя он был гладко выбрит. Процедура завершилась погружением головы в раковину с холодной водой. Это был важный утренний ритуал, призванный моментально привести его в состояние бодрости и готовности к предстоящему дню.

Избавившись от тумана в голове, он вытерся и закончил приготовления, надев сшитый на заказ полосатый костюм-тройку, подчеркивавший его высокую треугольную фигуру.

Майкл не был щеголем, но понимал, насколько важен внешний вид. Первое впечатление имело большое значение.

Наконец он направился вниз.

Хозяйская спальня и ванная в его доме в Челси располагались на втором этаже. Оттуда лестница вела наверх, к трем другим спальням и кабинету Майкла, и вниз, к еще одной большой спальне. У подножия лестницы находились холл, стандартная парадная гостиная, которой почти не пользовались, а также огромная кухня, ставшая причиной тому, что гостиная пустовала.

Сейчас на кухне царила суматоха. Едва переступив порог, Майкл попал в облако дыма, поднимавшегося во все стороны от большой плиты в дальнем конце комнаты.

Улыбнувшись и покачав головой, Майкл выскочил из кухни, расстегнул пуговицы, снял пиджак и повесил его в прихожей, где ему не угрожали кухонные пары.

– Я знаю, что ты там, Майкл Девлин! – Сквозь доносящиеся из кухонного радио британские голоса он услышал американский акцент Сары Труман. – Тащи сюда свою задницу, завтрак ждет!

Майкл снова шагнул через порог и расплылся в еще более широкой улыбке, наблюдая царящий на кухне хаос. Дым валил от сковородки с толстым дном, в которой содержалось нечто, что когда-то, вероятно, было беконом. Менее драматическое впечатление производила яичница, уже разложенная по тарелкам. А что это там шипит в кастрюле с тушеной фасолью?

«Лучше не спрашивать», – решил Майкл.

– Как всегда, просто и без напряжения, правда, милая? – спросил он, подходя к Саре со спины и обвивая ее рукой за талию.

– У меня нет сегодня времени на твои дурацкие игры, Майкл, – не оборачиваясь, бросила Сара. Она никак не отреагировала на поцелуй, оставленный им на ее шее. Вместо этого потянулась за тарелкой, чтобы добавить к яичнице остальные составляющие завтрака.

– Теперь садись за стол.

– Как же мне это сделать? – Произнося эти слова, Майкл одной рукой забрал у Сары тарелку. Поднял высоко над головой, чтобы она не могла дотянуться. Другой рукой, уже обвивающей ее за талию, притянул ее к себе. – Когда прямо передо мной стоит самая прекрасная женщина в Лондоне?

– Я сейчас сковородку уроню! – засмеялась Сара, когда Майкл притянул ее еще ближе, прижимая спиной к груди. Он зарылся свежевыбритым лицом в ее волосы, снова целуя в шею. На этот раз поцелуй принес желаемый отклик: Сара повернула голову и встретилась с ним губами.