Татьяна Ван - Театр тьмы

После собеседования мое желание стать частью большой семьи «Таймс» превратилось в навязчивую идею, а разоблачение театра – в начинающуюся паранойю. Тогда я еще не знала, что крючок на меня закинули гораздо раньше. Уже с марта я носила на шее стальные цепи. Именно в начале весны я обрела невидимого хозяина в черном пальто. Я следовала за ним, как преданная собачонка.

Поправив волосы и посмотрев на себя в маленькое зеркало, я глубоко вздохнула. Легкий макияж и распущенные волосы сделали свое дело – я выглядела легкой и милой девушкой. Осталось надеть улыбку, и все: Том будет поражен, увидев меня.

– Вроде бы все, – прошептала я и еще раз поправила непривычно распущенные волосы.

Когда я зашла в кофейню, на двери приветливо звякнул колокольчик, оповестив весь зал и персонал о новом посетителе.

– Добрый день, – крикнула бариcта, не переставая готовить кофе.

– Добрый день, – ответила я и оглядела кофейню в поисках смутно знакомого лица. Я никогда не видела Тома в жизни без грима и боялась, что не узнаю его, даже если случайно встречусь взглядом.

Я убрала прядь волос за левое ухо и рассмотрела посетителей. За столиком у молочного цвета стены сидела парочка и нежно ворковала, чуть дальше от них смеялись две подруги. Недалеко от входа за большим, продолговатым столом работали фрилансеры, клацая подушечками пальцев по клавиатурам ноутбуков. У окна пустовал всего один столик. Два других уже заняли. И за одним из них сидел Том, уткнувшись в ежедневник с карандашом в руках. Он не заметил меня.

Сердце забилось чаще. Я сглотнула, поправила волосы и уверенной походкой направилась к актеру. Я всегда становилась слегка чопорной, когда волновалась. Чопорность была моим щитом, пробить который не смог бы даже самый опытный искуситель.

Том почувствовал мое приближение и оторвал взгляд от своих записей. Когда он поднял голубые глаза, мое тело прошиб легкий озноб. Еле ощутимый, почти неосязаемый. Всего секунда. Такое даже не сразу почувствуешь.

Я увидела в глазах Тома искреннюю радость. В них плескались солнечные зайчики и бог знает что еще. Когда я подошла ближе, Том отложил ежедневник на подоконник, встал и широко улыбнулся, обнажая ровные белые зубы. Парень был выше меня на голову. А еще ему очень шел черный джемпер. Классический и безукоризненный стиль.

Не красивый, но элегантный, Том Харт производил впечатление сильного и идейного человека. Я всегда восхищалась такими.

– Сара?

– Да, это я, привет. – Я протянула руку, и актер пожал ее. У него были очень теплые и нежные ладони. Но они обожгли, как будто я дотронулась до раскаленной печи.

«Странно, – подумала я. – Чего это я?»

– Я только недавно приехал, пока ничего не заказывал. Что-нибудь будешь? Чай, кофе? – спросил Том, не отрывая от меня взгляда голубых глаз, которые из-за светлого интерьера кофейни казались прозрачными, как морская гладь. Почти искусственными.

До личной встречи с Томом я мысленно пыталась представить его себе. Руки, глаза, мимику, смех. Я пыталась наделить его характером, собрать что-то единое из кусочков интервью, личной переписки и того, что я видела на сцене театра. Но, когда я увидела Тома в жизни, выдуманный образ рухнул, как прогнившее деревянное здание, оставляя после себя лишь белую пыль и воспоминания о страшном грохоте. Этот актер был другим – не тем, кем я его воображала. Том оказался лучше той неудачной копии, которую я создала в голове. Мысль о нем, как о приятном молодом человеке, тихо поселилась в душе, а потом дала росток в сердце. Но я не заметила этого. Я была занята мыслями о будущей работе в «Таймс». Я упустила момент, когда почувствовала к Тому зарождающуюся симпатию.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

На сегодняшний момент это эквивалентно 46 млн фунтов стерлингов или 56 млн долларов США (4 миллиарда рублей).

По традиции, ветхие купюры из Шотландии отправлялись для уничтожения в Лондон, где в Английском банке их переписывали и сжигали. Раз в месяц к поезду Глазго – Лондон прицепляли почтовый вагон, в котором находились мешки с банкнотами в один-пять фунтов. Эти купюры уже были выведены из обращения, но еще не переписаны, и их можно было снова пустить в оборот. ( Здесь и далее прим. авт. )