Софья Эл - Ведьма из прошлого

– Вон отсюда! – рявкнул я, прижимаясь лбом к холодному стеклу. – Пошла вон!

– Ладно, – я не видел ее, но в сознании четко отразилась картина, как тонкие плечи опускаются, а Анна идет к выходу, – хорошо, Марк. Спасибо за все.

Франция, Нёшательский феод, деревня Домреми

30 мая 1435 года

– Пришла, – охнула Катерина, быстро затягивая Анну в дом.

Оглядевшись по сторонам, она захлопнула дверь, а Анна чихнула от запаха, стоявшего в помещении. Глаза заслезились, и она прикрыла нос платком. Причина обнаружилась сразу. Все окна были плотно закрыты пропитанной воском тканью, да так, что свежий воздух в дом практически не проникал. По совету шарлатана, выдающего себя то ли за местного лекаря, то ли за чумного доктора, чудом пережившего эпидемию почти столетней давности, заботящиеся родные завалили весь дом самыми зловонными вещами, что смогли обнаружить: от дохлых крыс у порога до полного ночного горшка в углу комнаты больного.

Не выдержав вони, Анна быстро подбежала к окну, рывком содрала с него ткань и распахнула настежь. Спасительный воздух проник в комнату, контрастируя с накопившейся за время вонью.

– Уберите все, – прокашляла Анна, всем телом высунувшись на улицу, – нужен свежий воздух.

Катерина возмущенно запыхтела и, подбоченившись, решительно шагнула вперед.

– Чтоб зараза в нос лезла? – зашипела она, пока Анна думала, как эти люди могут в принципе находиться здесь дольше пяти минут. – Ишь чо удумала. Как лекарь сказал, так и делаем!

– Ну так и шли бы к нему, – Анна выпрямилась и, набравшись мужества, решительно развернулась, – у него что ни болезнь, то чума. Он ее у Нормана два раза в месяц в детстве находил.

– Нашла с кем сравнивать, – развела руками Катерина, шипя полушепотом, – Норман – лицо, к Господу приближенное.

– Особенно в пять лет, – хмыкнула Анна, двинувшись вперед, – не выдумывайте. Если его слушать, так у нас вся деревня чумой несколько раз переболела.

В углу на кровати кто-то заворочался. Анна и Катерина переглянулись, заключая временное перемирие. Болезненные стоны и звук рвотных позывов заставили Анну поежиться, а Катерину засуетиться вокруг мужа.

– Священника привела? – раздался слабый голос из угла комнаты, а Анна замялась в нерешительности. – Долго же ты, уж думал, не дождусь, с тяжелой душой уходить буду.

Катерина присела у кровати, а Анна отступила туда, где под покровом ночи ее сложно было разглядеть. Она решила, что этим двоим стоит сначала между собой разобраться.

– Приведу, – быстро зашептала Катерина, низко наклонив голову, – обязательно приведу. Сейчас только давай еще одного человека послушаем, и сразу побегу.

И без того тяжелый воздух наполнился напряжением, от которого у Анны затряслись колени. Если бы не сходящий с ума от голода желудок, она бы сбежала прямо через распахнутое ею же окно. Пока не поздно, пока ее не видел никто, кроме Катерины.

– Ты кого приволокла, дура?! – взревел Герард, а Анна вжала голову в плечи и зажмурилась. – Говори, женщина!

– Ты успокойся, пожалуйста, – залепетала Катерина, удерживая рывком поднявшегося на кровати мужа за плечи, – лежи, тебе подниматься нель…

– Значит, о теле моем ты позаботилась, а душу решила дьяволу скормить?! – рявкнул Герард, а Анна отступила, касаясь лопатками стены.

– Герард, – попыталась остановить мужа Катерина, но тот уже был на ногах.

Удерживаясь за стены, Герард медленно, но верно приближался к потерявшей все слова от страха Анне. Зубы ее застучали, когда она открыла рот, грозясь прихватить кончик языка.

– Я… – выдавила Анна инстинктивно прикрываясь руками, – я могу помолиться с вами!

Герард остановился в жалком шаге от нее, а Катерина, воспользовавшись ситуацией, влезла между мужем и Анной, закрывая ее своей широкой грудью.

– Ты чего на девчонку взъелся, а? – повысила голос Катерина, наполняю и саму Анну решительностью. – Она к тебе, дураку, шла, жизнью, можно сказать, рисковала, а ты тут ее не пойми в чем обвиняешь, да храни тебя Господь. Травница она, ясно? Как мать ее. Знает, какая трава от какой хвори, а ты, дубина, марш в постель! А то ишь, выздоровел, смотри-ка, – подгоняя мужа чуть ли не пинками, Катерина вышагивала уверенно вперед.

Только Анна знала – все это сейчас не для нее. И хотя она и была благодарна Катерине за защиту, но не смела обманываться. Заступаются за нее сейчас только потому, что помощь нужна. А как нужна не станет, сами дрова на кострище соберут.