Марк Найканен - Парад скелетов

Лерой оказался превосходным компаньоном. Во время пробежек он трусил рядом с ней и ни на кого не обращал внимания. Его внушительная внешность заставляла всех незнакомцев держаться подальше. Он на удивление хорошо относился к детям, которых они встречали в жилом квартале, и с полным безразличием к их неловким, а иногда и тяжелым, хлопкам по его телу.

Лерой не переносил только одного взрослого человека, что делало проблематичным переселение его в студию. Они попробовали сделать так, чтобы Чэд его кормил, но это нисколько не отразилось на поведении животного: он продолжал рычать на него каждый раз, как тот поднимал голос на Лорен, и это благотворно, хотя и поверхностно, отразилось на манерах Чэда. Но Чэд есть Чэд.

Однако к концу первой недели атмосфера в доме накалилась до того, что Чэд заявил:

– Я больше не могу терпеть здесь эту дрянь.

Это было сказано с явным намеком на то, что владельцем студии является он, а в подтексте слышалось: «Хозяин здесь я, и не надо забывать об этом!»

– Чэд, сядь спокойно, ты его нервируешь, – пошутила она.

Было время, когда он бы посмеялся этой шутке. Они бы даже посмеялись вместе. Когда они прекратили смеяться вместе? Этого сказать с уверенностью Лорен не могла, хотя знала, что Чэд был веселым парнем, часто смеялся над ее забавными статуэтками, отчего ей и самой становилось весело. Но вот уже несколько месяцев они вели сухие разговоры, и конца этому периоду не видно.

– Да плевать я хотел на то, что он нервничает, – заявил Чэд таким спокойным голосом, что надо было быть человеком, чтобы понять, что он зол. За одну-единственную неделю Лерой его прекрасно выдрессировал. – Пес слишком большой, от него воняет. И я не хочу его здесь видеть.

– Он не воняет, – Лорен считала, что она очень чувствительна к запахам, но никакой вони не чувствовала. – И потом, как ты можешь знать, воняет он или нет, когда ты к нему никогда близко не подходишь.

– Ты что, решила меня покритиковать? Критикуешь, да? – Чэд повысил голос, и Лерой глухо зарычал, как бы предупреждая, чтобы тот не повторял своих ошибок. – Ты что, издеваешься надо мной, да? Ты что, правда предлагаешь мне подойти поближе к этой... к этой зверюге?

– Лерой тут ни при чем, не так ли? – Лорен хотела добавить: «Речь идет о тебе. Ты всегда делаешь лишь то, что тебе надо, что тебе нравится».

Но Чэд, как обычно, все перевернул с ног на голову.

– Ты права. Речь идет вовсе не об этой чертовой собаке, а о тебе! Ты уже давно стала для меня чужим человеком.

– Чужим? А что, черт подери, ты еще ожидал? Мы порвали наши отношения, ты забыл? Ты же не хочешь на мне жениться забыл?

– У тебя только одно желание – выйти замуж, – ехидно заметил он. – Нам нужно пространство. Нам...

– Пространство! Да у нас этого пространства столько, что можно разыгрывать кубок Америки. У нас...

– Надо подождать, пока укоренятся наши отношения.

– Укоренятся! – она так сильно дернула себя за волосы, что испугалась, что в руке у нее останется приличный клок. – Я не ослышалась? Ты действительно говоришь о том, чтобы наши отношения укоренились? Да они уже не один год укореняются. Они уже не то, что укоренились, а разрослись до размеров джунглей, и теперь пытаются удушить нас.

– Вот именно! И меня от этого уже тошнит. Я тебе говорю, что нам нужно пространство, свобода, а ты все долдонишь жениться, да жениться.

– Прекрасно. Все пространство твое. Меня это не касается.

– Это уже не смешно.

– Не смешно и то, что я хочу выйти замуж, а ты шарахаешься от меня, как от чумы. И я не собираюсь просить за это извинения. Я тебя любила.

– Ты меня любила? Что? Так значит, ты больше меня не любишь?

– Я пытаюсь наладить свою жизнь, понятно? Может, мне переехать в другую студию?

Вот еще головная боль.

– Может быть.

Лорен, все еще продолжая злиться на Чэда, привела Лероя обратно в свою квартиру. А что Чэд, черт бы его побрал, ожидал? Конечно, между ними разверзлась пропасть, но неужели он думал, что они вот так просто смогут наладить отношения? И все же она и не подозревала, сколь большая пропасть пролегла между ними, пока не встретила Рая. Старый капитан начинает думать о земле только после того, как проплывает мимо соблазнительного островка.

Той ночью, на церковной скамеечке, Рай развязал ей руки, сказав, что если она не решается пригласить его к себе, то он пойдет домой.

– Ты прав, – призналась она. – Не решаюсь. Но все равно, ты очень замечательный.

Он взял ее за руку, вместе с ней встал и так страстно поцеловал ее, что она совсем потеряла голову. Лорен до сих пор чувствовала его крепкие объятия.