Марк Найканен - Парад скелетов

Грязная дорога протянулась примерно метров на триста. У каждого участка увядающая аллея. Настоящая помойка – рай для всех окрестных собак. Именно поэтому я и «приручил» ее. Я хотел выглядеть так же естественно, как один из этих тополей или кленов. Если кто-нибудь увидит меня слоняющимся по округе, то задумается: зачем этому парню понадобилось слоняться по лесу? А вот с собакой я буду выглядеть естественно, словно порыв ветра.

А она смазливая, эта шотландская овчарка. Черная с серым и белым, как те щенки, которых она оставила в приюте. Она относилась к тем собакам, которых люди не замечают. Ее жизнь со мной будет очень короткой – всего несколько часов, а потом я отпущу ее на все четыре стороны. Она должна считать, что ей улыбнулась Удача. Если бы я захотел дать ей кличку, то именно так бы ее и назвал.

Мы с ней чем-то похожи: седые волосы и острые черты лица, среднего возраста, у обоих дружелюбные, даже, можно сказать, ласковые манеры. Шагая к дому, я подумал о том, что очень часто собаки и их хозяева поразительно похожи друг на друга...

Я наблюдал, как они переехали в понедельник. А этим утром – в день вывоза мусора – они уже сложили сломанные картонные коробки в кучу для того, чтобы их забрал мусорщик. Меня восхитила их аккуратность и то, как решительно они взялись за обустройство своего жилища. Меня это восхищало намного больше, чем они могли бы себе представить, так как прибранное помещение много лучше того, где царствует беспорядок. Среди бардака тебя может поджидать любая неожиданность. Думаю, их художественная коллекция тоже уже приведена в порядок. Порой я испытывал уважение к их выбору, хотя это бывало редко. Речь не о вкусе. В большинстве случаев я об этом не задумываюсь. Все это чепуха. Разве можно сравнить какую-то коллекцию с диваном, ковром, вязаными подушками тети Эммы?

Мы вышли на мощеную дорогу. Металлические столбы преграждали вход в боковую аллею. Я поставил машину в конце дороги – микроавтобус, который в подобных пригородах не вызывает никаких подозрений. «Форд-эколайн» без окон. Такие машины обычно используют флористы, водопроводчики или настильщики ковров, хотя я однажды читал, что кто-то из профессионалов ФБР назвал эти автомобили любимым транспортом серийных убийц.

Только мы ступили на тротуар, как собака снова присела и облегчилась. Я одобрил ее вольное поведение, дал ей кусочек бисквита, чтобы у нее не пропал ко мне интерес.

В доме, за которым я наблюдал с понедельника, было два этажа. Серые ставни, на первом этаже выглядели несколько темнее. По всему периметру протянулась белая окантовка. Ровная, как фарватер, дорожка из кирпичей. Зеленая, почти мерцающая на солнечном свете.

На первом этаже они успели повесить занавески. Это я тоже одобрил. Занавески определенно мне на руку. И еще: в день их переезда я заметил, что внутренняя лестница спускается прямо к входной двери. Дурной Фэншуй, вся энергия выливается прямо на улицу. Из-за этого все, кто здесь живет, будут болеть. Сомневаюсь, чтобы новые жильцы это понимали, но они это узнают сами, и очень скоро.

Новые жильцы – это Вандерсоны. Их четверо: муж, жена, дочка-подросток. Ей не более четырнадцати, и у нее такая прекрасная кожа, что хочется ее потрогать, погладить и не выпускать из рук. Есть еще сын лет девяти – десяти. Судя по всему занудный мальчишка, подвижный, всегда готовый набезобразничать. А вот собаки у них нет. Это очень важно. Собаки всегда мешают. Даже маленькая собачонка может поднять тревогу. Вот кошки другое дело. Они могут быть очень забавны в своем вероломстве. После того как я кончал с семьей, кошки терлись о мои ноги, словно говоря: «Спасибо, господин Грабитель. Да я никогда их уж так сильно и не любила». Но даже кошек нельзя упускать из виду, особенно если они живут в доме. Хотя я иногда с удовольствием скармливал им домашних канареек или попугаев. Я не просто получаю удовлетворение от утоления хищных инстинктов, но кое-чему и учусь, наблюдая, как зверь охотится за своей жертвой. Попугаи, например, отчаянно борются за жизнь. А вот канарейки просто умирают от страха. После того как их загонят в угол или прижмут к полу, они замирают, смотрят в раскрытую кошачью пасть и потом буквально падают замертво.

Люди во многом точно такие же. Есть различные уровни страха, но самое удивительное в том, что все семьи, с которыми мне приходилось иметь дело, очень похожи друг на друга.

Никогда не упускаю случая дать им это понять. Полагаю, что Вандерсоны не составят исключения. Они выглядят такими же нормальными, как столбы забора.