Яна Розова - Сожжённые цветы

Соня поняла, что Вася приглашает её выйти — чтобы няня не слышала их разговор.

— Вообще-то я не курю, но когда волнуюсь, хочется!

Они вышли на балкон. Мамедов закурил и сказал, понизив голос:

— Я тут поспрашивал… Дело намного серьёзнее, чем мы думали.

— Господи, что такое?

— Оказывается, деятель этот уже не в первый раз бабки на таких делах косит. Помните, может, семью Колесниченко? Я их не знаю, но говорят, не последние люди здесь были.

— Да, помню таких. Он — строительной фирмой заведовал, а она в налоговой работала. Уехали отсюда пару лет назад.

— У них дочь похитили. Родители заплатили, девочку вернули, а через полгода — опять! И так — три раза! Какие нервы это выдержат?

— Вот почему они уехали!

— Да.

Он облокотился на парапет балкона, и Соня почувствовала вдруг, что рядом с ней стоит мужчина. Сильный, молодой, здоровый, готовый помочь. Такое в её жизни произошло впервые.

— Что же теперь делать?

— Разобраться с негодяем. Иначе жизни не будет.

Мамедов произнёс эти слова спокойно и деловито.

— Что значит «разобраться»?

— Софья Михайловна, я предлагаю вам помощь. Вы уже поняли, что я, отчасти, искатель приключений, к тому же — человек здесь случайный. Я сделаю так, что этот умник больше не будет беспокоить людей.

— Вы, что же, убьёте его?

— Зачем зря грех на душу брать? Слишком опасно: найдут труп, начнут проверять, выйдут на вас, потом — на меня. Посадят в тюрьму, и моя сладкая жизнь — коту под хвост! Нет, не хочу я этого.

— Тогда как?

— Сначала мы отдадим ему деньги и заберём вашего сына. Потом вы поедете в гостиницу и остановитесь там вместе с няней. А я прослежу за нашим приятелем и договорюсь с ним о прекращении законопротивной деятельности, а также отберу свои деньги. Из принципа.

— И он вас послушает?

Мамедов пожал плечами.

— Соня, это вас не касается. Я бы вообще не говорил с вами о своих планах, но хочу быть уверен, что вы не обратитесь в милицию и отсидитесь в безопасном месте. Ситуация может выйти из-под контроля, если у похитителя обнаружатся сообщники.

Соня подумала, что воплощение плана Мамедова сохранит ей пять миллионов.

Она кивнула.

— Сколько там натикало? — Мамедов посмотрел на свои золотые часы. — Ещё без пятнадцати девять. А кофе есть у вас? Целый день спать хочу, умираю!

— Есть, пойдёмте, сварю!

Антонина Васильевна продолжала сидеть за кухонным столом. Её глаза покраснели, а губы дрожали. Мамедов спросил о семье — внуках, зятьях, сватьях и прочем интересном для пожилой женщины. Та охотно разговорилась и даже немного успокоилась.

Соня поставила перед гостем чашечку кофе. Мамедов поблагодарил, стал снимать пиджак и — вывернул коричневый напиток на свою белоснежную рубашку. Кофе был довольно горячий, Вася вскрикнул, подскочил. Соня и Антонина Васильевна тоже заохали, стали метаться по кухне, подавать полотенце, салфетки и прочие бесполезные предметы.

— Ничего, ничего! Соня, я пройду в ванную комнату и замою пятно.

— Вы же обожглись! Вам больно! Ай-ай, какое несчастье!

— Это мелочи. Я сам виноват.

Он вышел.

Буквально через минуту раздался телефонный звонок.

Соня сначала запаниковала, хотела позвать Мамедова, но потом собралась с духом и решительно сняла трубку. На приветствие похитителя отвечать не стала, только сухо спросила, куда привезти деньги. Негодяй удивился: неужели она уже собрала всю сумму? Соня подтвердила, и мерзавец назначил встречу — через полчаса на восточном выезде из города, там, где располагалась смотровая площадка с видом на Гродин и огромные бетонные буквы, составлявшие имя города, привлекали окрестных ворон.

Вернулся Мамедов в незаправленной рубашке с наскоро замытым пятном. Заикающаяся Соня передала ему содержание беседы.

— Почему вы не попросили поговорить с ребёнком?

— Не сообразила, — расстроилась Соня.

Торговец вином нахмурился, невесело улыбнулся, но пообещал, что всё будет хорошо. Антонина Васильевна крестила их в дверях.

Ночь уже опустилась. Мамедов привёз Соню к «Лермонтовскому». Там она пересела в свой «Форд». Новый друг поставил на сидение чемодан с деньгами, вернулся в «Ламборгини». Они тронулись цугом к выезду из Гродина. На подъезде к смотровой площадке «Ламборгини» свернул на просёлочную дорогу, где замер до поры до времени. Соня знала, что Мамедов держит у глаз бинокль с устройством, обеспечивающим ночное видение.

Она въехала прямо на середину смотровой площадки, оставляя место для непредвиденного манёвра. Мотор не заглушила, из машины не вышла. Так учил её Мамедов, и так она действовала, не раздумывая. Буквально через пару минут на пустынную дорогу издалека выплыли фары автомобиля. Марку Соня определить и не попыталась. Машина свернула на площадку, объехала Сонин «Форд» и остановилась так, что дверцы водителей оказались друг напротив друга.