Анна Летягина - У памяти твоё лицо

Поздно вечером Дина долго ворочается в кровати. Дарина уже давно спит, а у неё никак не получается уснуть. За стеной, в комнате родителей, раздаются их голоса. Дина невольно прислушивается к ним, но может различить только отдельные слова и фразы. Большинство из них принадлежат маме. Папа редко что-то произносит в ответ. В основном, он молчит. «Не справляемся», «позор», «надо что-то делать», «только ухудшается», «обратиться», «помочь» – вот что говорит мама. Потом разговор резко прекращается, и в соседней комнате теперь слышится лишь тикающая тишина.

После случая с Колькой Дарина почти совсем перестаёт издавать какие-либо звуки. Даже своё «ммм», которое каждый раз означало что-то другое, а что именно – знала только Дина. Дарина растеряла те немногие слова, которые успела выучить в детстве вместе с сестрой, не сразу, а постепенно. Как девочка из сказки, у которой из порванного передника выпадали по дороге камешки: один за другим, но она этого не замечала. Когда-то Дина стала её «переводчиком» и в школе, и дома. Только она понимала абсолютно всё, что говорила Дарина, и могла объяснить это остальным людям. А теперь уже не приходится никому ничего переводить, потому что Дарина не разговаривает даже на своём необыкновенном языке. Она всё чаще использует узелковую азбуку и пишет Дине послания на ниточках, когда хочет рассказать ей что-то секретное. Так они и общаются друг с другом. Дина хранит все эти «письма» под матрасом, как заветные драгоценности. Ведь эта «переписка» – единственное, что они с сестрой могут делать вместе сейчас. Больше никаких резвых игр, весёлого кружения по комнате, прыжков и догонялок. Дарине после падения всё так же тяжело ходить – она сильно хромает, и при каждом шаге лицо её кривится от боли. Дина ей помогает, как может. Она подставляет сестре руку или плечо, чтобы ей было проще передвигаться. На улицу мама их больше не пускает, как и обещала. Но Дине туда особо и не хочется, – Дарина ведь всё равно не смогла бы играть во дворе из-за своей травмы, а без неё там делать нечего. Мама говорит, что они «сами во всём виноваты». А Дина никак не может понять, в чём же заключается их с сестрой вина. Однажды вечером папа заходит к ним в детскую, садится в кресло, подзывает Дину с Дариной к себе и долго гладит по голове то одну, то другую, приговаривая чуть слышно: «Всё будет хорошо». В какой-то момент Дина, повернувшись к двери, видит маму, стоящую у порога. Она почему-то не заходит внутрь и ничего не говорит: просто смотрит, не отрываясь, в сторону кресла. А потом, встретившись взглядом с Диной, так же молча разворачивается и уходит.

Дина замечает, что с каждым днём Дарина всё меньше улыбается – даже когда получает или передаёт очередную узелковую весточку на нитке. Сколько дней прошло с тех пор, как всё это начало происходить с ней? Дине кажется, что совсем немного. Но время вдруг становится чем-то таким, что невозможно точно посчитать – за ним вообще никак не уследить. Оно проносится мимо стремительно, не останавливаясь, нигде не задерживаясь. Его так трудно разглядеть. И, пробегая, может подбросить какой-нибудь неприятный сюрприз – как случай с Колькой, например. Или решение родителей разлучить Дину с Дариной, переведя одну из них на домашнее обучение. Именно поэтому Дина теперь его боится. Она не знает, чего ожидать от него. Когда-то она услышала то ли от мамы, то ли от папы, что «время лечит». Но сейчас, видя, что Дарине становится всё хуже, Дине в это так сложно верить. И всё-таки она не перестаёт надеяться: если уже не на время, то хотя бы на чудо.

Лариса Петровна пока ещё не появлялась у них дома, чтобы позаниматься с Дариной. «Может, мама с папой передумали, и мы скоро снова будем ходить в школу вместе? Надо только, чтобы Дариша поправилась!» – с трепетом и робкой надеждой думает Дина. Вместо учительницы к ним домой однажды приходит какой-то незнакомый мужчина с коричневым портфелем. Под его длинным пальто оказывается белый халат. Мама с папой уводят к нему Дарину, и они все вместе запираются в комнате родителей. Дине очень хочется подслушать, что же там происходит. Она прижимается ухом к двери, но ей мало что удаётся расслышать – только какие-то отдельные слова, значения которых она не знает. На все её вопросы мама отвечает, что «так надо» и этот доктор здесь для того, «чтобы помочь Дарине». После его визита Дина спрашивает сестру, как она себя чувствует. Дарина достаёт нитку и завязывает на ней шесть букв-узелков: «Б-о-л-ь-н-о». Дина сразу же начинает ощущать эту боль сама: она везде, во всех частях тела, и совсем не собирается проходить, а с каждой секундой только усиливается. Надо обнять сестру, закрыть глаза, чтобы снова вместе с ней оказаться на том самом островке, удалённом и надёжно защищённом от всех-всех-всех.