Екатерина Тимофеева - Внутри

Марк лежал на спине. Из звуков, доносившихся до его ушей, можно было различить отдалённые вздохи и ахи. Его окружала темнота. Ему надоело смотреть в черноту, и он решил открыть глаза, чтобы понять, что происходит вокруг и где источник этих непонятных далёких всхлипов. Глаза не открывались. Он старательно пытался поднять веки, но они не поддавались, будто склеились. Попытка, ещё попытка – бесполезно, закрыты намертво. Так как он не смог оценить обстановку визуально, Марк решил настроить свои другие органы чувств. Запахи. Принюхавшись, он уловил в воздухе странные нотки чего-то очень благоухающего, похожего на ароматическую лампу с душистыми маслами, и ещё отчётливо прослеживался шлейф успокаивающих настоек. Тактильные ощущения. Он лежал на чём-то твёрдом, голова наоборот, была на небольшой мягкой подушечке, руки были сложены на груди, под ладонями прощупывался костюм на пуговицах. Марк решил перевернуться и встать, но у него ничего не вышло. Тело абсолютно не слушалось его. Он скомандовал ещё раз ему подняться. Пустил мощнейшие импульсы к своим ногам и мышцам спины. Но безрезультатно – тело лежало неподвижным балластом.

«Неужели это сонный паралич?» – испугался Марк. Он как-то читал о таком явлении, которое может происходить с людьми. Это переходное состояние между бодрствованием и сном, характеризующееся мышечной слабостью. Кстати, случаи сонного ступора чаще встречаются у психически больных, которые имеют нерегулярный сон или постоянный стресс.

«Ха, дожили!» – закатив мысленно глаза, усмехнулся Марк.

В пространстве, где он лежал, появились те же всхлипы и вздохи, что слышались издалека, только теперь они были совсем рядом с ним.

– Такой молодой! – заревели голоса. – Совсем пожить ещё не успел, семью не завёл… а-а-а! – надрывался женский голос.

– Да, несправедливо вот так уходить из жизни, не познав всех её прелестей! – сетовал заплаканный мужской голос.

– Я умер? Как? Когда? – Одна активная часть Марка в виде мозга мучила себя вопросами.

Женщина в чёрном платке и в чёрных больших очках, так что лица не узнать было, кинулась к телу. Она обняла холодные и твёрдые ладони Марка своими и, уткнувшись тому в грудь, начала содрогаться истерическим плачем.

Марк чувствовал её ладони. Они были тёплыми и мокрыми, потому что женщина без конца теребила платок, которым вытирала слёзы. Он хотел взять её руки своими и, погладив их, успокоить бедную женщину. Он не знал, кто это, но чувствовал, что она искренне печалится об его уходе. Когда она плакала, постукивая о его грудную клетку лбом, он чувствовал эти мини-удары. Даже лёгкие подрагивали в такт её биению.

«Может она услышит стук моего сердца?»

«А-А-А, не дышит, наш Марк больше не дышит!» – разрывая сердце, завопила женщина. В её вопле было очень много боли и огорчения. Так могла надрываться только родственница умершего. Но на его деспотичную тетку это никак не похоже.

– Алиса, милая, прошу, не рви себе душу, его уже не вернуть! – опять прозвучал мужской голос.

У Марка прошла волна мурашек по всему его мёртвому телу. Это были его родители! Мама Алиса и папа Герман. Сердце застучало так неистово, что могло выстрельнуть из грудной клетки, как ядро из пушки. Теперь он лежит в гробу, а родители с горя убиваются. И вот они поменялись местами, и вот они опять не вместе. Как же он хотел открыть глаза и посмотреть на своих горячо любимых родителей, которых так давно не видел! Посмотреть, как они изменились с годами, обнять их крепко-крепко, чтобы дышать было трудно. Он лежал неподвижным холодным куском мяса, а внутри него бушевали дикие эмоции, каждая клеточка его организма взрывалась от несправедливости и бессилия, что не может ничего изменить. У него поднялись температура, давление и увеличился пульс.

Отец подошёл и поцеловал холодный лоб своего сына.

– Прости нас за всё, сынок, мы тебя очень любили, – сквозь слёзы проговорил убитый горем отец.

– И я вас очень люблю, очень-очень люблю! – кричал внутри себя сын.

Марк почувствовал, как он всколыхнулся и началось движение.

Гроб с телом Марка стали выносить из дома. До ближайшего кладбища было минут двадцать неспешного хода. Его несли с открытой крышкой, поэтому все прохожие могли в последний раз взглянуть на ушедшего таким молодым человека без семьи и не добившегося ничего в этой земной жизни.

Марк чувствовал покачивание; его гроб несли четверо крепких мужчин в черных костюмах. Под его веками стало чуть светлее, потому что он оказался на улице. Был день, и светило солнце.