Святослав Горелов - Чумной доктор

Да, вынужден извиниться, но в этой истории я не раскрою своего возраста, тем более к дальнейшему повествованию он не имеет ни малейшего отношения. Вам лишь достаточно знать, что меня зовут BigBook. Большая книга, в переводе с английского.

Вслед за первым начитанным рассказом последовал другой, затем третий. Далее я начал начитывать романы – Джона Уиндема, Кира Булычева, Кристофера Приста, Джорджа Мартина, Рэя Брэдберри, все того же Стивена Кинга в его чрезвычайно крупных формах, Ирвина Шоу, Агаты Кристи, произведения Елены Блаватской (и такое было), братьев Стругацких. И еще несколько десятков известных и не очень авторов. За эти годы у меня образовалось целых два канала – один исключительно эзотерический, другой гламурно-художественный – на видеохостинге с совокупным числом в двадцать три тысячи подписчиков, и появилась группа в социальной сети с одиннадцатью верными тысячами подписчиков. Эти же милые люди, которые иногда начинали свой день, а иногда и заканчивали с моим голосом, не спешно воспроизводящим очередное творение какого-нибудь писателя, стали моими спонсорами. По их желанию, естественно не бесплатному, я начитывал абсолютно любые книги и даже записывал весьма необычные поздравления их вторым половинкам.

Здорово же, когда ты занимаешься любимым делом.

График моей работы был весьма вольным. Я мог просыпаться в семь утра и первым делом начать выполнять очередной заказ на начитку книги. Мог валяться до двенадцати, а мог и вовсе устроить себе выходной. Единственное проклятье такой работы – непостоянный и трудно прогнозируемый заработок. В месяц мне удавалось заработать и много, и мало, а иногда почти ничего. Заказов могло быть навалом, и чтобы потом с трудом не сводить концы с концами, я спал от силы пару-тройку часов в день, все остальное время посвящая чтению перед микрофоном, а бывало, что в месяц выпадало всего две книги. С двух книг можно заработать только на то, чтобы не умереть меленной голодной смертью.

К дополнению моего портрета следует добавить то, что я не женат, у меня нет детей, да и нет семьи как таковой в принципе. За всю жизнь я официально практически нигде не работал, а лет до двадцати пяти, как один из героев «Венецианской трилогии» Брэдбери, даже боялся женщин.

В то раннее сентябрьское утро, которое перевернуло мою жизнь, в моей работе сложилась непростая ситуация. К ближайшему понедельнику сразу три заказчика аудио своих любимых произведений ждали выполненную работу. Я мог затянуть выполнение заказов еще на пару дней, но тогда лишился бы в совокупности семи тысяч, нагло запрошенных как наценку за быструю начитку. Дудки! Роскошь лишиться такой суммы, на которую я спокойно мог жить почти две недели (с нынешними то ценами!), позволить себе было нельзя. Я разрешил себе краткий сон с часу ночи до пяти утра, и уже в три минуты шестого был у компьютера, где на экране призрачно мерцал в предрассветных сумерках текст книги, а микрофон жаждал слышать из моих уст новые слова.

Начитав примерно пятнадцать минут текста, я сбился и остановил запись. Переслушал начало, подивился тому насколько сонно, даже хрипло звучит мой голос, и как безобразно шепелявит во многих местах. Все-таки утро не самое идеальное время для работы с голосом. И как только ведущие радиостанций держат себе в форме почти каждый день? Загадка и только.

Я вышел на балкон, где царила приятная сентябрьская прохлада, разминая затекшие конечности. По мышцам растекалась не самая приятная усталость. То ли тело еще собиралось нежиться в этот ранний час в кровати, то ли… Меня слегка передернуло от мысли, что я вдруг подхватил вирус и заболел. Не то чтобы я его сильно боялся или, как некоторые дураки, не верил вообще, но опасался. Этот вирус, как и любой другой, становился русской рулеткой. Ты не знал, что будет и как. Он может тебе ранить, а может убить. А то и вовсе не задеть, если барабан окажется пустым.

За окном, где пролегала улица, на которой располагался мой дом, было царственно тихо. Автобусная остановка стояла пустой, киоск с газетами, как и полагается в такой час, закрыт, и только редкие проезжающие машины создавали чувство, что город постепенно начинает просыпаться. Посаженные как по линейке ровным рядом березы предательски желтели, не в силах противиться наступившей осени.

Я посмотрел на стоящий напротив меня девятиэтажный дом. Интересно, кто-нибудь еще не спит в такой ранний час как я? Оказалось, нет, и на балкон одного из этажей, кажется пятого, вышла молодая женщина с распущенными длинными волосами. Огненно-рыжие, яркие, они выделялись на фоне общей серости квартала. Она открыла балконные ставни, огляделась и стала сосредоточенно смотреть на улицу, словно ожидая кого-то. Возможно, с ночной смены возвращался ее муж или сын. Меня она пока не замечала. Я немного пофантазировал на тему того, кого она так может ждать ранним утром, и буквально в ответ на мои предположения о муже, на автобусной остановку подрулил рейсовый пригородный автобус, пропыхтел и уехал, оставив там одинокого мужчину с дорожной сумкой. Где-то на деревьях истошно чирикали птицы, радуясь пришедшему на землю дню.