Станислав Бочаров - Сгоревшие розы

– Шкет, ты чего? Не дури, ты ведь меня знаешь, у меня много людей, и если что, то тебя найдут. – Почти хриплым голосом сказал он.

– Моей доли не существовало. – Я продолжал, не слушая его. Ты изначально знал, что вся сумма пойдёт тебе, и сдал меня, чтобы избавиться от лишних трат.

Он молчал, лишь склонил голову, и смотрел в пол. Видимо, настало время исполнения запасного плана.

– Хорошо, я понимаю. – Мягко сказал я. – Давай ты мне отдашь мои деньги, и мы разойдёмся. Я думаю, что так будет честно.

Он посмотрел на меня как на безумца, и рассмеялся. В его смехе было нечто унизительное, что старалось втоптать меня в грязь, показав, что я ничего не стою.

– Если ты думаешь, что если ты немного поработал со мной, то стал мужиком, то ты ошибаешься. Ты реально думаешь, что можешь приходить ко мне, махать стволом и просить деньги? Мне стоит лишь крикнуть, и мои люди уже будут здесь.

– Но ты кое-что забыл.

– Что же? – Сказал он с прежней усмешкой в голосе. На его лице уже не было страха, и испуга. Он был уверен, что он здесь победитель.

– Деньги, всё же, мои, и заработаны моей работой.

Не став ждать его ответа, я направил пистолет на его ногу, и выстрелил. Комната залилась криком, запахом пороха. Он упал, схватился за ногу и стал зажимать входное отверстие. Я же подошёл к нему, приставил пистолет к его горлу и сказал:

– Если сейчас кто-то зайдёт в комнату, то ты скажешь, чтобы меня не тронули. – После того, как увидел, что он кивнул, я продолжил. – Где деньги?

Он указал на обшарпанный кухонный шкаф. Я медленно пошёл к шкафу, не убирая взгляда с моего, уже бывшего, приятеля. Открыв шкаф, я сразу видел то, что мне и нужно было, поэтому, не долго думая, я сложил все деньги, что были в шкафу, в сумку, и подошёл к лежащему.

– Ты же понимаешь, что мы найдём тебя, и ты пожалеешь об этом? – Сказал он.

– Я был готов отсидеть срок за тебя, а ты кинул меня. Ты считаешь, что правильно поступил?

– Я не собираюсь перед тобою оправдываться.

– Вот и хорошо. И, последнее… Чтобы ты слишком быстро не нашёл меня, я вынужден забрать твою машину, увы.

Когда я забирал деньги, то видел, как ключи лежали на тумбе у кровати, поэтому у меня не было нужды в новой стрельбе.

Забрав ключи, я вновь подошёл к нему. На его лице была обида смешанная со злостью, а из раны тонкой струйкой вытекала кровь. Я сел рядом, и сказал:

– Было бы странно, если бы ты не злился, но пойми, что я сюда шёл не ради того, чтобы обокрасть тебя. Я шёл ради того, чтобы просто забрать деньги, которые принадлежали мне по праву. А тут, оказывается, ты не просто зажал мои деньги, а ещё и подставил меня. Ну как можно закрыть глаза на это? Суть этой пафосной речи не в том, чтобы тебе было ещё более обидно. Я лишь хочу донести до тебя то, что даже слабые, порой, могут на мгновение стать сильными. Запомни это.

Он был спокойным, но я видел, что злость переполняет его. Более он ничего не сказал, и я, решив, что нет нужды в том, чтобы торчать здесь, пошёл прочь из барака, поэтому выйдя из комнаты двигаясь спиной к выходу, я ещё некоторое время двигался так, следя за лежащим. Когда я окончательно понял, что он безопасен, то побежал к машине.

С течением времени, я стал замечать, что людские пути часто расходятся. Мы заводим друзей, влюбляемся, находим врагов, но потом бежим от всех, и всё ради чего? Мы пытаемся найти свой дом, жертвуя теми, кто нам дорог. И теряя любимых в людском муравейнике, мы сами толкаем себя на одиночество.

Теперь я много времени проводил в пути. Вся моя жизнь проходила в салоне угнанного автомобиля, я бежал из города в город подобно отшельнику. Нигде меня так и не приняли, и никому я не оказался нужен, да и кому я нужен там, где меня не ждут?

Сколько таких людей, похожих на меня, есть сейчас в стране? И ведь у меня не было явных причин на разбойничество, я лишь дурак, который начал считать себя богом. Я начал считать, что мне ничего не будет за мои проступки, но вмиг оказался за бортом. Теперь я вынужден колесить по стране на угнанном автомобиле, стараясь не попадаться милиции, и питая надежду на то, что где-то смогу найти приют. С собой у меня было около восьмидесяти тысяч рублей, которые я мог использовать как душе угодно. Мне бы хватило на отличный домик где-то в глуши, и ещё на продовольствие до конца жизни, но меня преследовало чувство, что за мной идут по пятам. Эта паранойя отравляла мой разум, проникая в мозг, проникая в вены и заполняя каждый сосудик моего тела. Страх делал меня ребёнком, который боится собственную тень.