Станислав Бочаров - Тёмный лес

Мы подошли ближе, и оцепенели. Ферма выглядела зловеще, и могла напугать любого любителя фильмов ужасов. Покосившиеся заборы, которые уже давно никто не красил и не ремонтировал, служат птицам как жёрдочки. Проволоку, что служила преградой для воришек и соединяла доски, уже давно кто-то срезал и забрал себе. ( Возможно проезжие, а возможно и местные жители .) Но даже внешний вид полей, забора, и всего, что окружало ферму, меркло по своей злобности и мрачности перед домом на ферме. Издалека я его не особо хорошо разглядел, но даже того, что я увидел, хватило на то, чтобы я запомнил его на всю жизнь. Вдалеке я видел старый дом, заросший плющом, стены которого напоминали исклёванное воронами тело уставшего путника, который не дошёл до оазиса и так и умер с жаждой и обидой на всех и вся. Так же было и с этим домом, который всем своим видом пытался сказать, что вот он, здесь, надо ему лишь помочь, но раны сочатся гноем, и никто так и не думает помочь ему.

Не смотря на величие, ферма, вскоре после изучения, показалась нам скучной, и мы ушли.

Путь предстоял не самый короткий, поэтому мы нашли укромное место и решили отдохнуть.

– Интересная ферма, но меня не покидает ощущение, что там произошло что-то плохое. – сказала Алиса, и положила голову мне на колени.

– Да вряд ли, – Сказал я, будто бы отмахнувшись от предположения Алисы, и положил руку ей на талию. – скорее всего это просто покинутая ферма. Сама понимаешь, что с людьми делает желание жить в большом городе.

– Да… Может ты и прав.

– Конечно, ведь я столько сериалов про деревенских людей пересмотрел. Как ты думаешь, почему многие люди переезжают из деревень в большие города? Одиночество. Именно оно призывает людей бросить все свои дела, забыть о людях, с которыми они иногда выпивали в баре, собрать вещи, и уехать, забыв о урожае. А ведь они не знают, они были дороги людям, с которыми пили или это просто было мимолётное увлечение, которое повторялось раз за разом, будто бы кто-то поставил фильм на повтор. Но фильм этот уныл, скучен и однообразен, и именно поэтому люди уезжают. Они думают, будто бы найдут себе новых друзей, и будут счастливы. Глупцы, – усмехнулся я. – нельзя обрести счастье победив одиночество. Возможно, я наивен, но все люди, которых я знал, не обрели счастье победив одиночество. Помнишь наших соседей? Тех, что недавно переехали, а перед переездом устраивали скандалы каждый день. – но ответ так и не прозвучал, ведь Алиса задремала у меня на коленях.

Я решил не продолжать свой монолог, и подождать пока Алиса вздремнёт. Мне всё ещё казалось, что я виноват перед ней, и это чувство не отпускало меня. Возможно, она была для меня слишком дорога, но даже в такое время, когда душа и разум терзают друг друга за содеянное, я не мог не думать об этой деревне, а теперь к этим мыслям добавилась и странная ферма, и тут у меня созрел интересный план, который я собирался реализовать завтра ночью.

После того, как я разбудил Алису, мы направились к старому милицейскому участку. Алиса шла неуверенно, но была явно заинтересована «походом».

После долгого, но увлекательного, пути, мы всё же пришли к заброшенному милицейскому участку. Всё было именно так, как и рассказывала Алиса. Передо мною стояло старое, кое-где покрытое мхом, здание времён Советского Союза, с надписью «Милиция» и двумя жёлтыми милицейскими автомобилями. Я очень хотел рассмотреть это здание изнутри. Не знаю, сделал бы я такое, будучи я в городе, но тут мне хотелось исследовать каждый уголок, и эта мысль радовала меня.

Если смотреть правде в глаза, то это место выглядело очень страшно. Окна выбиты, стены заросли мхом и сорняками, и даже снаружи было видно, что крыша на здании не вся. Здание переживало не лучшие времена. Когда-то оно обеспечивало слуг народа пристанищем, и оберегало народ от зла, а теперь оно похоже на рассадник зла, нежели на место, предназначенное для борьбы со злом.

Всё же, мы решили зайти в участок, и осмотреть его. Но этого мы так и не сделали. Сразу после того, как мы сделали первый шаг навстречу участку и новым эмоциям, между окнами промелькнула фигура. Это было что-то очень быстрое, ловкое. Страх ударил мгновенно. Это было похоже на удар пальцем о косяк двери, единственным же отличием было то, что вместо боли был страх. Страх пришёл внезапно, неожиданно, и прошиб меня до костей.

Я не знал, что делать дальше. У меня была надежда, что Алиса не увидела фигуру, но посмотрев на неё, я сразу понял, что это не так.