Элеонора Бостан - Инстинкт Убийцы. Книга 2

Фатима снова промолчала, он сам все сказал. Что-то в этой омерзительной сцене держало ее, не давало уйти.

– Я строчил романы, как швея на фабрике, ИК! давал интервью, ездил по университетам с лекциями, журналы писали обо мне ИК! Я был лучшим, ну или почти лучшим. Пробиться трудно, а в литературный бизнес так и подавно, но я смог. А какого хрена я тут сейчас делаю, подумаешь ты, где же вспышки фотокамер и свет софитов. Вот здесь, – он высоко поднял бутылку с вином и покачал ею, – вот здесь вся моя прошлая жизнь. Да и настоящая тоже тут. ИК!

– Что, читателям разонравились ваши истории? – с сарказмом спросила Фатима, хотя и сама уже знала ответ.

– Лучше бы так. ИК! – Он опустил голову и снова отхлебнул из бутылки свою жизнь, как он выражался. – Я, как бы это сказать, привык быть лучшим и слегка подмочил свою репутацию. Ха-ха! ИК! В прямом смысле подмочил! Я уже не работал над книгами с таким рвением. Раньше я каждый день посвящал труду. ИК! А потом решил, если любят, подождут новый роман, пока у автора будет вдохновение. Но чем дольше я не подходил к рукописи, тем дольше не было вдохновения и тем реже оно приходило. Мне стало требоваться все больше времени на погружение в выдуманный мир. ИК! Идеи были, но из-за постоянных гулянок мне некогда было доводить их до совершенства. Мне стали напоминать, что читатели ждут новых романов, но меня это только злило. ИК! Как они смеют, простые, не наделенные талантами людишки, указывать мне и торопить меня! Меня, окрыленного музой творца! ИК! – он горько усмехнулся. – Запомни деточка, самое большое заблуждение в жизни: любовь – это терпение. Ни хрена! Думаешь, если мы кому-то нужны, нас будут ждать вечно? ИК! Нет, любовь народная или любовь мужчины и женщины имеет очень ограниченный лимит терпения, а потом, как бы сильно тебя ни любили, тебя пошлют куда подальше и найдут новую любовь.

– Так вас, значит, послали.

– Ну почти. ИК! Народ требовал сказок, а у сказочника в мозгах кончилась смазка, и механизм заржавел. Письма еще приходили, но в издательстве меня уже не было, да и письма чаще приходили гневные, а не восхищенные и трогательные. ИК! Но знаешь, что еще, у любви есть плюс: тебя не ждут, но тебя любят. В тебе нуждаются, тебя могут полюбить опять и дать тебе еще один кредит доверия. Я мог бы написать что-то, мог бы снова побороться за первые места. – Он замолчал, глядя на волны. Фатима тоже молчала. Наконец, отхлебнув из бутылки, писатель заключил, – только вот это легче.

– Так я и думала. – Покачала головой Фатима.

– И я так думаю. ИК! Легкий путь – это путь вниз, сам же писал в своих романах. Делать добро намного труднее, зло – проще, грешником быть легче, чем праведником, добро забывается быстро и обесценивается быстро, зло помнят долго и платят за него вдвойне, а то и втройне. И все же мы тянемся к добру, а мир существует, потому что существует добро. Трудное, неблагодарное добро.

Несколько секунд оба молчали. Фатиме стало не по себе, но и вместе с тем она вдруг как-то успокоилась. Писатель молчал, глядя куда-то за горизонт. Он уже ничего не скажет, решила Фатима, итак уже слишком много сказал. Она отвернулась, намереваясь пойти в свой коттедж и хорошенько все обдумать, но ее остановил странно трезвый и звучный голос, совсем не похожий на полузаплетающееся бормотание, которое она слышала.

– Никогда не выбирай более легкий путь. Никогда не отступай от своего дела.

Она обернулась, ожидая увидеть волшебное превращение забулдыги в уверенного в себе и успешного литературного короля. Но на песке все так же сидел неопрятный небритый мужчина. Он поднял бутылку в ее направлении, подержал несколько секунд, а потом отпил. Фатима кивнула ему. Он кивнул в ответ и подмигнул.

Она шла по песку со странным чувством, смесью тревоги и облегчения. Может, он прав, теперь, когда она имеет такую репутацию, у нее просто нет выбора, и она должна делать то, что обещала. Я поеду туда, решила она, собирая вещи в своем домике, который уже завтра должна была сдать хозяйке. Поеду и сделаю все, что смогу. Если там засада или просто что-то пойдет не так, я уйду при первом же шорохе и не буду лезть на рожон. Но поехать и выполнить то, что обещала, я должна. Это решение принесло долгожданный покой и ясность. Тревожное чувство не ушло, но перестало так пугать ее. В конце концов, на все есть Судьба, подумала она, а наше дело маленькое – идти вперед и делать все, что можем.

Никогда не выбирай легкий путь. Никогда не отступай от своего дела.Слова писателя все еще звучали в ее голове, придавали ей сил. Наверное, он писал отличные книги, подумала она, а я даже не спросила его имени. Может, еще спрошу.