Александр Воевода - Неизвестный со станции Титлин

Это был настоящий Вавилон! Станцию строили всем миром. Наконец-то, Запад и Восток занимался одним делом. Правда, об этом знали немногие. Проект был засекречен, и даже ученые, для которых готовилась платформа, не имели понятия, что творится в центре Сибири посреди непролазных лесов.

В итоге станция получилось инновационной и технологически современной, но не такой обширной, как собрат из Швейцарии. Честно говоря, там, в среднем, было около сотни людей, треть из которых составляли чередующиеся военные, треть – чередующиеся пешки, вроде инженеров и обслуживающего персонала и треть – крепко ухватившиеся за свои места ученые разных специализаций. Одновременно, на станции велось по несколько проектов. Это объясняло огромное количество лабораторий наземных и подземных. За всем постоянно следил наблюдательный пункт. Идеальная сбалансированная работа цельного организма.

За несколько лет Титлин произвел огромное количество разработок, растекшихся по всему миру. Человечество начинало расширять свои горизонты общим слаженным размахом без дрязг и грязной конкурирующей борьбы. Человечество шло к новому, неизведанному и, как это бывает в ходе экспериментов, после череды неудавшихся попыток человечество до этого неизведанного добралось.

9.

– Верчеенко должен быть в моей команде, Ифран! – Фил Мастерсон нервно мерил шагами кабинет ответственного за проекты.

Ифран Геджани спокойно смотрел на этого мечущегося янки из-за своего стола. Мастерсон вызывал у него неоднозначные чувства. Несомненно, этот американец был наделен недюжими знаниями и интеллектуальными способностями и по делу занял свое место среди ученых Титлина, но более высокомерного и склочного, даже для своих почтенных шестидесяти лет, человека, Геджани не встречал на протяжении всей своей долгой и богатой на события карьеры.

– Олег Верчеенко и Александр Корвин уже приписаны к проекту Инитаро, Фил…

– Опять этот долбанный япошка! Со своими бессмысленными проектами!

Геджани не повел и глазом в ответ на эту грубость. Его должность и положение вынуждали иметь титаническое терпение. «Наверняка, за спиной он меня называет «долбанным индусом» – подумал он.

– Меньше расизма, Фил, – все так же спокойно проронил он. – Это международный проект. Твои расистские высказывания – последнее, что ему нужно.

Мастерсон оперся обеими руками на стол Ифрана и навис всем своим могучим телом над ним, словно скала.

– Мне плевать на Корвина – пусть он бегает в своем лабораторном халате у Инитаро. Но Верчеенко… Его мозги нужны моему проекту!

– Фил…

– В конце концов, он конструктор! Нахрена этому япошке конструктор?

– Ему нужен конструктор…

– Твою мать! Этот Корвин тоже конструктор! Он принимал участие в создании экзоскелета наравне с Верчеенко. Ты сам так говорил! Отдай ему Корвина, а мне Верчеенко. И у него, и у меня будет конструктор.

Ифран, молча, дослушал его.

– Ты закончил?

Мастерсон нервно кивнул, ожидая, что сейчас на него польется шквал до тошноты обоснованных нравоучений. Американец это ненавидел больше критики.

– Помимо экзоскелета они оба входили в число той семерки, что разработала АСУПИ. Да, Фил, той самой АСУПИ, что установлена на Титлине и многих других базах военного и мирного назначения, – ответил он на немой вопрос Мастерсона. – Они не просто конструкторы. У них довольно обширные знания и в других технологиях.

– Что, опять же, мешает отдать ему Корвина?

– А то, что Корвина здесь вообще не должно было быть, Фил. Акайо пригласил Верчеенко, заметь, раньше тебя, а главным условием того был Корвин в одной с ним упряжке. Они идут одним комплектом, Фил. Два по цене одного, понимаешь? И Верчеенко, и, возможно, Корвина ты получишь только после завершения проекта Инитаро.

Мастерсон отступил от стола на несколько шагов, окинув Геджани злобным взглядом. Его махровые седые брови хмуро нависли над водянистыми бесцветными глазами. Казалось, даже ресницы старика были седыми. Несмотря на то, что родился он в Юте, выглядел, как типичный техасец – высокий, широкоплечий, со скверным характером, с возрастом ставшим еще хуже и несноснее.

– Да, пошли вы все, – выдавил, наконец, он. – Сам справлюсь.

С этими словами он вышел из кабинета, нарочито громко хлопнув за собой дверью.

Геджани было тридцать восемь лет. Он был дважды разведен. Не разговаривал со своим отцом, редко виделся с матерью. И занимал лакомую должность на станции Титлин. Фактически он был самым важным на ней человеком. В общем, личная жизнь у него не заладилась, а карьерный рост летел ввысь. Однако, иногда он ненавидел свою работу.