Райли Сейгер - Дом на краю темноты

– Твой папа понял, что для этого мы должны выстроить все правдоподобно. А это значит, надо было уехать из Бейнберри Холл и сказать полиции, почему мы уехали, – мама робко замялась. – Я знаю, что сейчас все это звучит так нелепо. Но мы чувствовали, что все может получиться, если быть осторожными. Я согласилась на это, потому что… ну, потому что любила твоего отца. И верила в него. И, если уж начистоту, я ненавидела этот дом.

– То есть вообще все было выдумкой?

– Нет, какая-то правда есть. История Бейнберри. И все про семью Карверов. И про потолок на кухне, к сожалению. Хотя это все было вызвано лопнувшей трубой, а не… ну, сама понимаешь. А что касается призраков, которых, по словам твоего папы, ты видела, то это были всего лишь твои кошмары.

– У меня были проблемы со сном даже тогда?

– Там-то все и началось, – говорит мама. – Твой папа брал вдохновение из всего подряд, хотя в результате почти все оказалось вымышленным.

Я была права – Книга была ложью. Не вся. Но важные ее части. Те, что описывают нас.

И мистера Тень.

Я всегда думала, что если мне когда-нибудь скажут правду, то гора свалиться с моих плеч. Не похоже. Все облегчение, которое я могла бы испытать, притупилось разочарованием из-за всей этой бесполезной скрытности. Когда я была ребенком, для одних Книга сделала меня объектом любопытства, а для других изгоем. Если бы мне сказали правду, то это, возможно, ничего бы и не изменило, но я чертовски уверена, что смогла бы справиться со всем лучше. Осознание того, что некоторой из этой растущей боли можно было избежать, терзало и выгрызало мое сердце.

– Почему вы мне не сказали?

– Мы хотели, – говорит мама со вздохом. – Когда время придет. Так мы всегда говорили. «Когда придет время, мы скажем Мэгги правду». Но время все как-то не приходило. Особенно после того, как книга стала намного успешнее, чем мы когда-либо предполагали.

– Вы переживали, что я кому-нибудь расскажу?

– Мы переживали, что ты в нас разочаруешься, – говорит она. – Особенно твой папа.

Она полагает, что я и так не разочаровалась годами лжи и всего того, что осталось невысказанным? А так и есть. Мало что в жизни может разочаровать сильнее, чем осознание того, что твои родители тебе врут.

– Все это неважно, – мой голос срывается, и я понимаю, что сдерживаю слезы. – Вы должны были мне сказать.

– Все, что у тебя есть, принесла эта Книга, – говорит мама. – Она обеспечила нам еду и одежду. «Дом ужасов» оплатил все твое образование. Не говоря уже о наследстве, которое ты только что получила. Мы не знали, как ты отреагируешь, если узнаешь, что все это из-за лжи.

– Поэтому вы с папой развелись?

Еще одна вещь, о которой мы не говорим. Когда они расстались, единственное, что родители сказали восьмилетней мне, так это то, что теперь я буду жить в двух квартирах вместо одной. Они не стали упоминать, что мама будет в одной квартире, а папа – в другой, и никогда больше не станут жить под одной крышей. Мне потребовались недели, чтобы самой это понять. И мне потребовались годы, чтобы перестать думать, что развод был каким-то образом моей виной. Еще одна юношеская травма, которой можно было легко избежать.

– В основном, – отвечает мама. – У нас и до этого были проблемы, конечно же. Мы никогда не были идеальной парой. Но после публикации книги я устала от постоянной лжи. И от страха, что правда выйдет наружу. И от всей этой вины.

– Поэтому ты отказалась брать у папы деньги, – поняла я.

– Я просто хотела освободиться от всего этого. Взамен я пообещала твоему отцу, что никогда не скажу тебе правду, – мама снова вздыхает. На этот раз еще печальнее. Такой мягкий выдох поражения. – Думаю, некоторые обещания нужно нарушать.

Темные очки снова на ней – это знак, что я услышала все, что она готова мне рассказать. Неужели это все? Наверное, нет. Но этого достаточно, чтобы наконец-то пришло то чувство облегчения, на которое я так рассчитывала. Наконец-то правда, которая оказалась именно такой, какой я и подозревала.

После этого обед идет нормально. Нам приносят новые напитки. Мама смотрит из-под очков, как я заказываю бургер с беконом. Она берет салат. Я рассказываю ей о дуплексе, который мы с Элли пытаемся перепродать. Она рассказывает мне, как они с Карлом проводят весь июнь на Капри. Когда обед заканчивается, мама удивляет меня еще одним упоминанием о Бейнберри Холл. Она небрежно роняет его, когда расплачивается по счету. Как запоздалую мысль.