Ланиус Андрей - Мистические истории из красной папки

Сейчас Михеев обратился к Ж., сказав, что ехать надо в Читу. Тот охотно согласился.

Выехали после полудня. За руль сел сам Михеев. Только выехав за ворота гаража, он объявил, что планы изменились и ехать нужно в Дарасун. Валентин недобро блеснул глазами, но промолчал.

По дороге Михеев затеял разговор об аварии на болоте, не подавая даже виду, что подозревает Ж.. Тот отвечал односложно и постоянно нервничал.

К болоту подъехали без пяти два, как и намечал военврач. За последние полчаса им не встретилось ни одной машины. Это был «мертвый час», продиктованный условиями погрузки-разгрузки. Идеальное время для дорожного убийства!

Михеев притормозил у той отметки, откуда уазик скатился вниз.

– Тебе не кажется, Валентин… – начал он, но договорить не успел.

– Всё вынюхиваешь, доктор?! – злобно усмехнулся его попутчик. – Ну, так слушай правду-матку! Да, это я порешил Серегу! Он узнал меня, вот и пришлось добить! Эх, а ведь проще простого было взять эти денежки! Но кто же знал, что банк подложит такую свинью?! – взгляд его наполнился безумным огнем, в правой руке появился молоток: – Ладно, доктор! Напрасно ты сунул нос в эту историю! Думаю, твой труп обнаружат еще не скоро… А я уже буду далеко. Спасибо за машину! – он замахнулся молотком.

Однако Михеев, владевший навыками боевого единоборства, был готов и к такому повороту событий. Рядом с сиденьем он припас обрезок трубы и сейчас выставил его перед собой, готовясь к схватке.

Вдруг на дороге произошло какое-то движение.

Оба инстинктивно повернули головы.

В десяти шагах от машины стоял он, ледяной человек, накрытый, как панцирем, промороженной насквозь рогожей. От него исходило ощущение вечного холода. (А солнце светило жарко, небо было ослепительно голубым.)

Убийца затих, выронил молоток, затем медленно, будто лунатик, выбрался из машины и двинулся, едва переступая, к призраку, как бы подчиняясь его мысленному приказу.

Призрак стоял в грозном ожидании. Затем сделал неуловимое движение.

Ж. остановился.

Откуда-то сверху послышался шум. С самой макушки сопки скатывался гигантский продолговатый валун, совершая из-за своей неправильной формы жуткие скачки то в одну, то в другую сторону. Вот валун оторвался от склона и буквально завис над дорогой. Казалось, он раздавит сейчас машину всмятку, но Михеев почему-то не испытывал страха.

Внезапно на убийце появилась рогожа, накрыв его с головой. А следом всей своей массой на него обрушился валун. Сбил с ног, прокатился, как каток, затем, совершив еще один прыжок с обрыва, ускакал к середине болота, остановившись на том самом месте, где погиб Сергей. Причем, застыл валун не плашмя, а вертикально – в виде природного обелиска. А призрак исчез так же мгновенно, как и появился.

На непослушных ногах Михеев приблизился к рогоже. По ее сплющенной форме было ясно, что медицина тут бессильна.

Рассказывать по горячим следам о ледяном призраке Михеев не стал, опасаясь, что его самого пошлют к психиатру. Лаконично обрисовал ситуацию, исключив из нее всякую мистику. Дескать, у него возникли подозрения относительно роли Валентина Ж. В результате тот, мол, признался в убийстве Сергея и пытался показать на местности, как всё происходило. И тут с сопки сорвался валун. Случай…

Лишь спустя много лет, уже выйдя в отставку, Михеев поведал эту историю во всех ее подробностях наиболее близким своим друзьям. Не требуя с ним обета молчания.

Он добавил также, что, по его сведениям, ледяной призрак и поныне появляется на трассе. Возникает он, как правило, перед водителями, у которых на совести есть черные пятна. Призрак внушает этим людям мысль загладить свою вину каким-нибудь добрым поступком.

Что ж, иногда карает и высший суд. По крайней мере, в это хочется верить.

Пальмире-2003

Хотите верьте, хотите нет, а происшествие это самое что ни на есть подлинное…

Хотя наши умеренные широты и не избалованы солнцем, но исключения все-таки бывают.

Вот и в тот год лето в Питере выдалось на редкость жарким. Да что там жарким, знойным! Прямо-таки африканским. Да еще без осадков.

Выпадали такие денечки, когда птицы отказывались летать, асфальт плавился под ногами, а раскаленный воздух над реками и каналами струился и дрожал, превращая строгие очертания набережных в зыбкие миражи.

Всё живое искало спасения от этого неистового пекла.

По выходным город и вовсе словно вымирал. Иную улицу можно было пройти из конца в конец, не встретив ни единого прохожего.