Георгий Зотов - Апокалипсис Welcome - Армагеддон Лайт

Преисполненный душевных мук, Адам уставился в густую траву у себя под ногами. Ева, подбоченившись, стояла у Древа Познания – разумеется, совершенно голая. «Начинается, – с тоской подумал Адам. – Господи, ну зачем ты так? Разве одному в Эдеме мне жилось скучно?» Он с удовольствием исчез бы в кокосовой роще, однако идти ему было ровным счётом некуда. В лесу запели соловьи – как-то особенно издевательски.

– Слушай, – робко сказал Адам. – Ну не всё же столь ужасно…

– Неужели? – чувствуется, будь у Евы крылья, она так и взвилась бы в воздух. – Я просила принести из джунглей двадцать семь бананов, а ты притащил пятнадцать! Мы с тобой составляем всё население Земли, и ты только что поставил человечество на грань голода!

– Ты ещё прошлые не доела… – нерешительно подметил Адам.

– И что? – пронзительный голос Евы перекрыл даже трели соловьёв в роще. – Я света белого не вижу, с утра до вечера листья разбираю, ветки, чтобы нам удобно спать было и жуки в волосы не лезли. А ты даже двадцать семь бананов не в состоянии добыть? Ох, за что мне такое наказание… Говорил мудрый папа: не связывайся ты с этим Адамом!

– У нас один папа, – прояснил ситуацию Адам. – Фактически ты мне сестра. И в некотором роде, можно сказать, дочь, поскольку тебя сделали из моего ребра.

Ева с резким свистом набрала воздуха в лёгкие.

– Боже ты наш милостивый! И как у тебя ума хватило ляпнуть такое? Перед написанием книги всегда делают черновой вариант. Я и есть финальное создание Господне!

«И почему Эдем такой маленький? – страдальчески вздохнул Адам. – Я обречён выслушивать вопли существа, сработанного из моих же костей. Откуда я мог знать, что ребро даст подобный эффект? Честное слово, стоило предложить нечто другое. Возможно, фалангу пальца? Ухо? Или кусочек нижней части ягодицы? Ну да, оно будет вернее: так или иначе, любой разговор с Евой заканчивается полнейшей задницей».

Меж тем женщина продолжала сокрушаться.

– Вот не повезло мне, горемычной. И чем я это заслужила? У других-то Ев небось бананов в Эдеме завались, дел никаких, живут себе припеваючи, а-а-а…

– Ты единственная на свете Ева, – перебил её Адам. – Других, извини меня, не существует.

– Да какая разница! – взбеленилась женщина. – И так понятно: наличествуй в Эдеме иные дамочки, их положение было б куда завиднее моего. Настоящий Адам обязан всем обеспечить жену – и бананами, и пальмовых листьев нарвать, и с комарами сразиться. А ты что? Я даже не знаю, зачем живу с тобой. От тебя в дикой природе никакого толку!

«Да и от тебя тоже», – хотел парировать Адам и вовремя прикусил язык. Он не должен показывать, что просвещён в весьма щекотливом вопросе – как именно мужчина познаёт женщину. Для скандалистки Ева была удивительно невинна в телесных вопросах. Она ни разу не задалась мыслью, зачем ей то, что находится внизу живота. Правда, однажды приказала Адаму изловить в ручье парочку особо зубастых пираний – чтобы с их помощью подстричь волосы на лобке. «Так эффектней, – призналась Ева. – В толк не возьму, зачем Господь даровал эти заросли?» Лиха беда начало – скоро она удалила пираньями всю растительность на ногах и в области подмышек. А вот важная часть тела Адама (а он-то уж знал, КАК она умеет работать) совершенно не использовалась Евой по прямому назначению, она лишь изредка требовала глушить ЭТИМ рыбу и колоть кокосовые орехи.

Нельзя сказать, что Адам страшно ненавидел Еву. Когда она держала рот закрытым, то слегка ему нравилась. Но поскольку такое случалось исключительно во время очень глубокого сна, проблема оставалась неразрешимой.

«Намекнуть ей деликатно, что ли? – страдал ночами Адам. – Давай нормально вечер проведём. Погуляем в лесу, выпьем забродившего сока пальмы, поцелуемся, а там и… Не-не, она ж сразу с визгом Господу побежит жаловаться». Изредка (грех, понятное дело) ему хотелось, чтобы Ева, купаясь утром в ручье, захлебнулась и утонула. Адам в отчаянии гнал от себя эти мысли… Но после грезилось, как полуслепой слон по ошибке принимает Еву за пальму и душит её хоботом. Конечно, нет гарантии, что Бог не создаст ему опять столь же бездарную компаньонку. Но, кажется, хуже всё-таки быть не может.

Ева продолжала орать. Терпение первого человека истощилось.

– Слушай, да пошла ты к дикобразу! – Этого зверя он видел только сегодня, и голая Ева на его иголках, по мнению Адама, смотрелась бы весьма уместно. – Я пойду в джунгли спать.