‒ Дай Бог тебе любви настоящей, доченька. Не такой как была у меня. Хочу, чтобы ты была счастливой. И за меня счастливой, и за себя.
‒ Я буду, мам. Вот увидишь, буду. Иди отдыхай. Я тут всё уберу.
Мария знала из рассказов матери, как ей не повезло в жизни. Не повезло с её, Машиным, отцом. Приехал в город такой видный мужчина, инженер. Приехал в командировку, руководить переоборудованием фабрики, на которой работала Лида. Приметил симпатичную, скромную девушку. Стал ухаживать. Да так ухаживать, что Лиде показался принцем. А что ещё надо провинциальной девчонке. Лида не успела опомниться, как оказалась в постели своего принца по имени Михаил. Она (наивная!) была совершенно уверена, что Миша любит её и обязательно женится. Через пару месяцев Лида узнала, что беременна. А ещё через два месяца принц уехал из города и исчез.
Подруги девушки советовали искать Михаила. В отделе кадров, где он отмечал командировочный, был его адрес. Но у Лиды что-то оборвалось внутри. Она возненавидела отца своего будущего ребёнка. Гордость не давала ей унизиться перед похотливым самцом. Уже после рождения дочери Лидия узнала, совершенно случайно, что у инженера Михаила Прокудина есть семья и двое сыновей. Лида вычеркнула из своей памяти этого мужчину. Долгое время она не говорила дочери кто её отец. И подругам своим запретила об этом говорить. Всю свою жизнь Лидия посвятила воспитанию дочери. Она больше не подпускала к себе особей противоположного пола. Лида стала замкнутой, молчаливой. Сторонилась больших компаний. Но при этом совсем не ощущала себя одинокой. Её миром стала Маша. И миром, и семьёй, и надеждой.
Когда Мария подросла, Лида рассказала девочке о своей несчастной любви. Об обмане. Но по имени отца так и не называла. Говорила о нём, как о предмете неодушевлённом. И ещё потребовала от дочери обещания никогда отца не разыскивать. Маша послушалась маму и никогда даже в мыслях не допускала встречу с Прокудиным.
Разве могла тогда Мария Градова, студентка первого курса предположить, что и в её жизни встретится подобный персонаж. Ей казалось, что она никогда не допустит к своему сердцу лжеца и проходимца. Но жизнь распорядилась по-другому.
Всё произошло в начале второго курса. Из института отчислили Валю Касаткину, секретаря комсомольской организации. Причина отчисления была покрыта тайной и, естественно, обросла сплетнями. Кто-то говорил, что Валя стала любовницей преподавателя кафедры экономики и права. Жена этого преподавателя застукала любовников и устроила большой скандал. Кто-то говорил, что виной всему КГБ. Якобы, Валю застукали в номере гостиницы «Россия» с иностранцем. Словом, что-то в этом отчислении было мутное.
По поводу выборов нового секретаря собрали собрание комсомольского актива курса. Мария Градова присутствовала как член комитета комсомола в зале. Начало собрания откладывалось. Ждали инструктора из ЦК. И вот дверь актового зала распахнулась, издавая петлями протяжный скрип, и вошёл молодой человек. Он совсем не был похож на строгого инструктора из центрального аппарата. А скорее смахивал на какого-то популярного актёра. Светло-коричневый кожаный пиджак, чёрная с иностранной надписью на кармане рубашка и джинсы. Обут молодой человек был в настоящий «Адидас». Надо заметить, что ненастоящего тогда ещё не было.
‒ Я прошу прощения! ‒ громко говорил, двигаясь в сторону трибуны, гость. ‒ Задержал первый секретарь Виктор Иванович. Но теперь я весь ваш.
Молодой функционер сразу встал за трибуну. Он приятно улыбался. Яркий, свежий, располагающий к себе взгляд понравился Марии. Человеку с таким взглядом хочется верить.
‒ Мы с вами незнакомы, ‒ продолжил после непродолжительной паузы гость. ‒ Представлюсь. Александр Зиневич. Инструктор ЦК. Курирую ваш институт. Неправильно выразился. Буду курировать с сегодняшнего дня.
Дальше Александр коротко рассказал о себе. Где учился, как попал на должность в ЦК. Рассказал о своих планах и предпочтениях. В общем, всё в духе перестроечного времени. После чего сразу перешёл к сути нынешнего собрания. А суть его была в том, что активу предстояло выбрать нового секретаря. Зиневич достал из внутреннего кармана свёрнутый листок, развернул, положил на трибуну и сказал:
‒ Вот тут передо мной лежит записка с пожеланием вашего ректора.
‒ И кого же он желает? ‒ громко выкрикнул с места Валера Клыков.
По залу прокатился скромный смех. Зиневич не спасовал. Он снисходительно улыбнулся, якобы, понимая двусмысленную шутку студента. Потом свернул листок и убрал его в карман.
Читать дальше