Лили Крайн - Предчувствие

– Так быстро время идёт, да? Кажется, только вчера познакомились.

– Нам некуда спешить. – Алекс скопировал её позу, оглаживая взглядом лицо. – Сладких снов, Мия.

– Сладких, – ответила она и скинула вызов, добавляя уже в пустоту: – родной.

«Семья превыше всего» – из раза в раз повторяла Мия слова Алекса, вникала в их смысл, и вполне разумно делала вывод, что в её семью уже давно входит не только бабушка, но и сам Лекс. От этого осознания становилось капельку проще, по крайней мере так казалось, ведь она не останется одна после ухода бабушки, с ней всегда будет лучший друг, такой же как и она сама: проклятый. Тем не менее, как ты не готовься к неизбежному, судьба наносит удар совсем неожиданно, когда, получив должность мечты, став примой, не ждёшь ничего плохого в ближайшем будущем.

Новый год Мия встречала у двери в реанимацию: сидела на полу, раскидав длинные ноги на весь проход, прижималась затылком к холодной стене и из последних сил пыталась верить в благополучный исход. Когда измученный врач наконец вышел ей навстречу, она даже не подняла головы. Мия не слышала, что ей говорят, но различила интонации: уставшие, отстранённые, но сочувствующие.

Лидию Савицкую хоронили на местном кладбище, долго пытаясь раскопать промёрзшую землю и навалившийся огромными сугробами снег. Саму могилу завалили венками исключительно коллеги Мии по сцене, больше в живых у Савицких не было никого, кто смог бы приехать.

После похорон, Инес взяла её за руку и предложила поехать домой к ним со Славой. «И чем она только думает?» – было добавлено мысленно, ибо предложение француженки не принесло ничего кроме тихого неудовольствия, а вот прикосновение её руки не нервировало должным образом, хотя по идее должно было. Мия только отмахнулась, сказала, мол, не надо, достала телефон и привычно нажала на видеовызов, запоздало вспоминая, что Алекс на работе и не сможет ответить. К её удивлению звонок приняли, и на экране появился как всегда собранный друг.

Алекс ответил прямо на ходу, поэтому Мия не смогла различить где он сейчас находится: весь обзор перекрывал широкий шарф крупной вязки, тоже серый. Это второй любимый цвет Алекса после чёрного. Тот опустил взгляд вниз на камеру и достаточно громко произнёс:

– Сейчас, подожди.

Мия нахмурилась, не понимая чего ей следует ждать, когда кто-то толкнул её аккуратно в плечо и указал пальцем в сторону, где через дорогу виднелся тот же шарф, что и недавно на экране. Алекс поднял руку, привлекая к себе внимание. Он уж совершенно точно не ожидал, что Мия сорвётся с места, разом перебегая трассу и кинется к нему в объятия. Этого вообще никто не ожидал, даже сама Мия.

Она обнимала его так сильно, до боли сжимая в своих руках и чувствуя, как у самой от тесноты выбивает воздух из лёгких. Ощутив дрожь чужого тела, Алекс уткнулся носом и губами в её висок, выдыхая тепло. Мия вжималась в него отчаянно, словно весь мир в этот момент был заключён в Алексе, слепо вдавливая пальцы куда-то в область шеи, зарываясь в шарф лицом, и честно изо всех сил старалась не расплакаться, потому что была уверена – сейчас сможет. Алекс придержал её уверенно, сильно, наклонился слегка, чтобы губы коснулись уха, и прошептал:

– Мы нашли её.

Мия резко вскинула голову, встретилась взглядом с чёрными омутами чужой души, словно спрашивая: «Правда?», и её поняли. Одним взмахом ресниц: «Да». Она хотела спросить когда всё произойдёт, но из-за спины донеслись голоса и один, особенно громкий, вернул их в реальность.

– Надо бы помянуть.

– Пойдёмте.

Мия подхватила друга под руку, совсем как женатая пара, а на самом деле зацепилась, чтобы не упасть – ноги её не держали. Алекс сразу догадался, позволил о себя опереться и повёл следом за идущими впереди Ландау, Инес и Владом. Изредка Инес оборачивалась через плечо, смотрела на них внимательно: на белое, бескровное лицо Мии, на сосредоточенного Алекса, на их – совершенно без необходимости – переплетённые пальцы, и понимала что-то ей одной известное.

Поминки проводили у Мии на квартире, просто потому что она так настояла. Пили любимую бабушкину настойку, закусывали и вспоминали. Особенно много говорил Ландау, ибо Лидию Савицкую он знал много лет, пусть и не так близко, как мог бы, но всё же. Когда он замолкал, слово брал Алекс: они встречались несколько раз, пили вместе чай, даже готовили бок о бок на одной кухне. А Мия слушала их, поддаваясь нахлынувшим воспоминаниям, и даже не замечала, что по щекам стекает пара слёз, только чувствовала, как Алекс большим пальцем стирает влажные дорожки с её лица под пристальными взглядами всех присутствующих.