Ли Чайлд - Джек Ричер - Цена ее жизни

– Я вышибала в клубе, как я уже говорил. Заведение в Саут-Сайде, там исполняют блюз. Тебе следует как-нибудь заглянуть в него. Он гораздо лучше, чем те места, куда водят туристов.

Холли перевела взгляд с огромного шрама на лицо и поджала губы. Ричер кивнул, уступая.

– Я действительно служил в армии. Но уволился четырнадцать месяцев назад.

– В каких частях?

– Военная полиция.

Холли насмешливо покачала головой:

– Худшие из худших. Вас никто не любит.

– Можешь мне не рассказывать.

– Это многое объясняет, – согласилась Холли. – Вы проходите специальную подготовку. Так что ты действительно знаешь, что к чему. Черт побери, ты должен был сразу же выложить все начистоту. А теперь мне, наверное, нужно извиниться перед тобой за свои слова.

Ричер ничего не ответил.

– В каких краях ты служил?

– Мне пришлось поколесить по всему свету. Европа, Дальний Восток, Ближний Восток. Проще сказать, где я не побывал.

– Звание?

– Майор.

– Медали?

Ричер пожал плечами:

– Пара десятков. Самых разных. Ты же должна это знать. Разумеется, медали армейских кампаний. Плюс Серебряная звезда, две Бронзовые, «Пурпурное сердце» за Бейрут, медали за участие в операциях в Панаме и на Гренаде, за «Щит в пустыне» и «Бурю в пустыне».

– Серебряная звезда? – спросила Холли. – За что?

– За Бейрут. Вытащил кое-кого из бункера.

– И был при этом ранен? Вот как ты получил шрам и «Пурпурное сердце»?

– Я уже был ранен до того, как попал в бункер. Наверное, именно это произвело впечатление на начальство.

– Значит, ты герой?

– Вовсе нет, – со смешком ответил Ричер. – Я ничего не чувствовал. Ни о чем не думал. Я не оправился от шока. Лишь через какое-то время я понял, что меня зацепило. Если бы я это знал, то свалился бы без чувств. Из распоротого живота вываливались внутренности. Выглядели они ужасно. Ярко-розовые, мясистые.

Холли помолчала. Фургон катил вперед. Проехал еще двадцать миль. На север, на запад или на юг. Вероятно.

– Сколько лет ты прослужил в армии?

– Всю свою жизнь. Мой старик служил в морской пехоте, его тоже побросало по всему свету. Он женился на француженке в Корее. Я родился в Берлине. До девяти лет ни разу не был в Штатах. А едва попав в них, сразу же отправился на Филиппины. Наша семья кружила по всему миру. Дольше всего на одном месте – четыре года – я пробыл, когда учился в академии Уэст-Пойнт. Затем я пришел в армию, и все началось сначала. Теперь уже я сам кружил по всему миру.

– Где сейчас твои родные? – спросила Холли.

– Умерли. Старик умер… когда? Кажется, десять лет назад. Два года спустя умерла мать. Я похоронил вместе с ней Серебряную звезду. На самом деле это она заслужила ее. Она не уставала повторять: «Делай то, что должен делать». По миллиону раз на день, с сильным французским акцентом.

– Братья и сестры?

– У меня был брат. Он умер в прошлом году. Насколько мне известно, я последний Ричер на земле.

– Когда ты уволился?

– В апреле прошлого года. Четырнадцать месяцев назад.

– Почему?

Ричер пожал плечами:

– Наверное, просто потерял интерес. Началось сокращение расходов на оборону. Армия стала слишком большой. И мне показалось, что раз не нужна большая и хорошая армия, я тоже не нужен. Мне не хотелось быть частью чего-то маленького и второсортного. Поэтому я уволился. Ну как, ты считаешь меня заносчивым дураком?

Холли рассмеялась:

– И ты стал вышибалой? Подумать только! Из майора, награжденного боевыми медалями, в вышибалы! По-моему, это полная деградация.

– Все совсем не так. Я вовсе не собирался становиться вышибалой, то есть превращать эту работу в дело всей жизни. Это лишь временное. В Чикаго я попал только в пятницу. И намеревался уехать где-нибудь в среду. Хотел отправиться, например, в Висконсин. Кажется, в это время года там очень неплохо.

– С пятницы по среду? – удивилась Холли. – Ты такой неусидчивый?

– Наверное. На протяжении тридцати шести лет я всегда делал то, что мне приказывали другие. Вел строго упорядоченную жизнь. И сейчас, наверное, восстал против нее. Мне нравится переезжать с места на место тогда, когда я этого хочу. Что-то вроде наркотика. Уволившись из армии, я однажды провел на одном месте десять дней – самый большой срок. Это было прошлой осенью, в Джорджии. Десять дней за четырнадцать месяцев. Все остальное время я практически непрерывно находился в движении.

– Зарабатывая на жизнь вышибалой в ночных клубах? – спросила Холли.