Георгий Панкратов - Ночные псы

– Я гляжу, ни на что важное не опоздала, – устало ответила та. – А вам я вот что скажу. С нашей жизнью только и рассуждать, что о художественных актах.

– С какой такой нашей жизнью? – изобразил удивление мужской голос.

– С нашей собачьей жизнью.

– Хм… Ну это, конечно, возможно, – ответил голос, не меняя эмоций. – Если копать уж слишком глубоко. Но все же на вашем месте я бы поторопился с чаепитием. Вас вызывают в Самый главный кабинет.

– Как так? – растерянно переспросила женщина.

– Просили передать, – мужской голос произнес это как-то виновато, словно давая понять, что он не является инициатором вызова и вообще никакого отношения к нему не имеет. – Надеюсь, ничего особенного, какое-нибудь дежурное обсуждение.

Женщина обтерла руки какой-то тряпкой, нервно схваченной со стола, и с досады швырнула ее в мусорную корзину. Толкнула дверь и вышла в большой коридор. Спешно поправляя одежду, застучала каблуками, ускоряя шаг. Слева и справа мелькали однотипные двери, таблички с разными буквами, сливавшимися в чьи-то фамилии и должности, навстречу шли люди – кто-то из них кивал понимающе, завидев женщину, кто-то, напротив, отводил глаза, а кто-то делал вид, что ничего не знает, а может, действительно ничего не знал. Последних она приветствовала особенно тепло. Встречались и вообще не знакомые люди – они сидели перед кабинетами на редких стульчиках или нервно ходили взад-вперед возле очередной двери – кто-то громко ругался. Кто-то копался в телефоне, жизнь шла своим чередом, не зная о тревоге, поселившийся в сердце неброско одетой женщины случайным сообщением коллеги и усиливавшейся с каждым шагом, с каждым пройденным кабинетом, с каждым встретившимся лицом. У одного из кабинетов она чуть замедлила шаг и даже повернула голову, посмотрев на дверь «невидящим», как говорят в таких случаях, машинальным взглядом.

– Балабол, – беззлобно произнесла она.

Еще через пару дверей, в самом конце коридора, находился Самый главный кабинет. Женщина постучалась, затем, словно что-то вспомнив, нервно усмехнулась, открыла дверь и вошла внутрь. В приемной сидела молоденькая девушка, которая тут же вскочила со своего рабочего места и затараторила:

– Ах, не переодевайтесь – не надо, ради бога, – хотя женщина и не планировала переодеваться. – Проходите так, поторопитесь, вас очень ждут.

Женщина ответила кивком, обошла рабочий стол сотрудницы и подошла к еще одной двери, расположенной как раз за ним.

– Проходите же, пожалуйста, сегодня вызовов очень много, – тихо сказала девушка.

Отворив дверь, женщина вошла в просторное помещение с голыми стенами, выкрашенными в светло-синий цвет. Приоткрытые створки жалюзи впускали в комнату минимум света, необходимый лишь для того, чтобы хоть как-то ориентироваться в пространстве. Впрочем, рассматривать здесь было нечего, да и приходили сюда не за этим. Возле окна стоял стул, а к противоположной стене крепился экран, похожий на телевизор последней модели, если бы не одна деталь: экран был скрыт створками, как в объективах старых фотоаппаратов. Женщина уже бывала здесь и знала, что створки никогда не раскрываются полностью – лишь приоткрываются, являя взору сидящего на стуле сотрудника круг размером с обычную человеческую голову. Спустя какое-то время на экране появляется сам собеседник, называемый так, впрочем, для удобства. Разговора с этим собеседником неброско одетая женщина хотела бы избежать, но когда в Самый главный кабинет вызывают , чьи бы то ни было желания не учитываются – и это она также отчетливо понимала.

Женщина расположилась на стуле. Слово расположилась здесь тоже могло быть употреблено для удобства, но никакого удобства не было: намеренно ли, случайно, или, может, из экономии, стул для посетителей был самым маленьким из всех возможных стульев (по крайней мере, так о нем отзывались сами посетители), и самым жестким, а если говорить о спинке… да что о ней говорить, когда ее не было! Сомкнув ноги и сложив руки на коленях, как школьница в первом ряду актового зала, женщина на секунду прикрыла глаза и хотела было представить себя на море – это всегда помогало ей в стрессовых ситуациях, но створки раскрылись, и, вздрогнув, она увидела большой глаз – точнее, его изображение на круглом экране. Глаз был нарисованным, или, точнее, созданным в компьютерной программе, но не уступал по реалистичности настоящему, только увеличенному до размеров человеческой головы. Он мог вращать в разные стороны, сужать и расширять зрачок и даже закатываться, выражая неудовольствие. А что-то другое, по опыту общения с ним сидящей напротив женщины, глаз выражал редко.