Анатолий Зиновченков - Жатва… Внутри тебя…

И снова желтое свечение появилось, лишь я протянул руку и коснулся мертвой тушки. На этот раз оно было сильнее, кожу стало сильно щипать и колоть, словно что-то жгло меня изнутри. И длилось это почти десять минут. Я вспотел. Уф! Не знаю, что это, возможно какая-то адаптация к местной живности. Но то, что это не убивает меня, я уже понял. Наоборот, я ощущаю себя отдохнувшим и полным сил. Какая-то энергетическая вапоризация.

Я, высасывающий силы… да ладно, много пафоса. Просто протянул руку и желтое свечение второго краба полилось мне в ладонь. На этот раз щипало меньше, но тоже около десяти минут. Теперь можно забрать тела, возможно я смогу их приготовить.

Крабы были легкие на удивление, не больше трех-четырех килограммов каждый.

Нужно забрать последнего. Уже привычно протянув ладонь я резко отдернул ее. Это еще что. Красная струйка едва не коснулась меня. Почему он красный? Все испускали желтое, а этот, видите ли, красное свечение. Может, он больной? Я внимательно рассматривал изуродованного камнем краба. Да вроде нет. Вполне здоров. Тоненькие струйки крови сочились на песок. Да, нормальный такой краб. И тут он шевельнулся… твою ж мать, от неожиданности я отпрыгнул метра на два, сердце бешено заколотилось от испуга. Вот ты гнида. Живой еще, напугал до русачки. Со злости я поднял камень и с размаху обрушил на умирающее существо. Потом поднес руку и с наслаждением впитывал желтое свечение.

Когда жжение и покалывание прошло, меня начала мучать совесть. Вот же ты дурак! Возможно, от живого еще больше было бы пользы. Надо сдерживать себя и думать головой, а не местом на котором обычно сидишь. Ладно, следующий раз проверим эту догадку. Собрав все трофеи, я двинулся к хижине.

– — – — – — – — – — – — – — – — – —

Чем ближе я подходил к этому ветхому строению, тем сильнее мне хотелось повернуть обратно. Непонятный животный страх, опутывая словно липкая паутина, сковывал мои мышцы, замедляя движения и проникая в мой мозг, шептал: «Прочь, прочь, прочь…».

В какой-то момент я остановился, тщетно прислушиваясь. Шелест леса, до этого сопровождавший меня весь путь, пропал. Даже шум воды, которую я видел, если обернуться, словно разбивался о невидимую стену, не доходил досюда.

Немного постояв, я двинулся дальше. Хижина была обычной деревянной постройкой из бревен и досок, отдаленно похожа на русскую избу. Вокруг было запустение, разбросанный мусор, битые стекла, кости животных, словно там поселился жуткий монстр, не нуждающийся в канализации и горячем водоснабжении. Почти типичная Россия.

Медленно приближаясь, я вдруг почувствовал очень знакомый запах. Сладкий до тошноты, словно налет на языке, вызывающий рвотные позывы, запах разлагающегося тела. Я знал его, в той жизни, что теперь казалась далеким прошлым. И там мне приходилось с ним сталкиваться, вот только не помню где. Однако, было странно, что легкий дымок все же поднимался из трубы дома. Значит, там либо есть еще кто-то, страдающий отсутствием обоняния, либо… либо не нужно логику другого мира использовать в этом.

Покрутив головой по сторонам, я приметил небольшую палку метровой длинны, больше похожую на сломанный черенок от лопаты или еще чего и медленно двинулся в его сторону. Хоть какое-то оружие! Взяв его в левую руку, (в правой были крабы) я еще немного приблизился к хижине. Мутные пыльные окна не давали возможности разглядеть что-либо внутри дома. Тогда будем подбираться еще ближе.

До окна оставалось метров десять. Опустив тушки крабов на землю, я взял палку в правую руку. За стеклом были видны два огонька, тусклые красно-желтые огоньки то ли свечей, то ли не знаю чего. Но уж точно не лампочки. Что-то я не видел здесь проводов, да и не думаю, что подобно Парижу все коммуникации здесь спрятаны под землей, дабы не портить вид голубого неба. Прищурившись, я подался вперед, пытаясь рассмотреть, что же это светится, как вдруг два огонька моргнули и резко метнулись в сторону. Твою ж мать!…Это никакие не огни, это, блин, глаза!…Мое сердце в который раз ускорило пульс, разгоняя кровь; зловонный на таком расстоянии смрад разложения, к которому я немного привык, на гипервентиляции легких стал вызывать головокружение. Надо отступить, но я боялся поворачиваться спиной к избе, не хотелось пропустить внезапной атаки неизвестного существа сзади. Особых сомнений в его враждебности не было.