Илья Видманов - С.нежное сердце. Книга первая из четырёх

Одевшись, она потянулась к дверной ручке. Рука Романа сама, будто по собственной воле, легла ей на плечо.

– Доча…

Дочь покосилась на его ладонь… и холодно перевела взгляд на его глаза.

– Пап… – Её взгляд стал прямым и словно бы металлическим. – Этой своей новостью о переезде ты и так сделал мне большущую подножку. Спасибо тебе огромное… Не лишай меня хотя бы возможности побыть в праздник с подругами, которых я, возможно, очень долго теперь не увижу.

Роман смотрел на Настю, будто одеревенелый. Пытаясь справиться с собой он постарался руку убрать, однако та не пожелала сдвинуться. Прилагая просто титанические усилия, миллиметр за миллиметром ладонь с дочериного плеча он всё-таки стряхнул… и сразу сдулся, стал худее, сгорбился.

– Хорошо… – Голос его упал и разбился. – Хорошо, доченька… Делай, как полагаешь нужным…

Настя повела плечом, на котором только что лежали отцовские пальцы. Цокая каблуками она распахнула дверь и, не оборачиваясь, ушла. Глядя ей в спину Роман застыл и опомнился лишь, когда цоканье прекратилось, а подъездная дверь там внизу давно уже хлопнула. Медленно, как в тяжком недуге он за дочерью наконец закрыл… и медленно, словно несёт гроб потопал в зал.

Оставшийся вечер Роман провёл тупо уставившись в телевизор, а на кухню заглянул лишь когда до нового года осталось пять минут – за коньяком.

Фиолетовая ленточка с дочкиного подарка слетела под ноги, футляр раскрылся и в ладонь лёг галстук – красивого тёмно-синего цвета, приятный на ощупь. Небрежно завязав узел, Роман сунул, как попало, голову в петлю и свинтил с бутылки крышку.

– С Новым Годом! – закричали из телевизора.

– С новым счастьем… – Роман запрокинул бутылку и жадно глотнул.

***

Новость о переезде в штыки восприняла не только дочь. На службе Романа не поняли и бросились отговаривать ВСЕ. Друзья наперебой приводили доводы, ставили аргументы, один даже выступил с пламенной речью, почему Роман ошибается и переезжать ему нельзя ни в коем случае! Такое стало неожиданным и приятным: неужто любят и ценят?.. Или боятся, что без него придётся совсем туго?..

Только двое отнеслись вроде бы спокойно – Обжигалов и начальник. Обжигалов, как узнал, просто подошёл и спросил:

– Ты чего, Ром – переезжаешь?..

– Ну да.

– Ага, понятно… Ну удачи.

И пожал руку.

Начальник, когда Роман пришёл с заявлением, сдвинул сердито брови, посмотрел это так с претензией, как генерал на солдата, сломавшего метлу, и поинтересовался:

– Ты что?.. Серьёзно?..

– Да, Владимир Дмитриевич. Серьёзно. Я не передумаю.

– А я тебя и не отговариваю… – Преображенов уронил взгляд на листок и громко, слишком громко прочистил горло. – Значит ты уходишь… Совсем со службы собрался?..

– Нет, Владимир Дмитриевич. Я перевестись хочу. Как думаете – найдётся для меня в Тольятти местечко?..

Преображенов будто и не услышал. Глаза его бежали по строчкам сверху вниз, перечитывали… и вдруг поднялись на Романа.

– Намёк понял… – Со стуком он выдвинул ящик и бумажку спрятал. – Ладно, Ром. Решил, так решил. Я с Понятовским знаком, он там по Автозаводскому району назначен. Хотя, конечно, занимаются они почти всем подряд – как и у нас тут. А располагаются вообще в центре… Я с ним созвонюсь и о тебе поговорю.

От радости Роман аж подскочил, ладонь его подлетела к виску.

– Премного благодарен!

Не обращая внимания на такие выкрутасы «старик» достал новые бумажки и стал читать. Не поднимая глаз он буркнул:

– Собирай вещи. Передавай дела… Ступай.

А «передать дела», что на простом языке попросту значит избавиться от них, оказалось сложнее, чем поначалу представлялось. Свои же собственные ребята, которые вместе с тобой работают, в тесном кругу все сплетни с тобой обсуждают, через плечо к тебе заглядывают… затеребили по мелочам! Вот это вот объясни. А вот что здесь у тебя? Где подшивка к этому делу?.. Когда, говоришь, была явка?.. Романа терзали, но с дьявольским терпением он перенёс всё, никого не послал и даже не посоветовал идти и закончить хотя бы школу без двоек. С чистой как у пионера совестью он в последний раз перешагнул порог родного управления. Оглянулся, посмотрел на заснеженное здание… опустил взгляд, выдохнул пар и убрался восвояси.

Интереснее было с Понятовским: тот аж сам позвонил, чем одновременно и удивил и встревожил!

– Алло?.. Это Роман Птачек?..

Звонок застал Романа в пробке, вечером во время жуткой вьюги на улице Советской Армии.