Зои Аарсен - Легкий как перышко

– По поводу пятницы, – мягко произнесла Вайолет. Она, казалось, нервничала, беспокойно теребя свой медальон. – Наверное, я должна извиниться перед тобой за свои слова. Я не знала о твоей семье. В выходные я чувствовала себя просто ужасно, но не хотела писать тебе… ну, потому что все стало бы только хуже.

– Все нормально, – ответила я, не желая разговаривать о Дженни на стадионе в такой прекрасный осенний день; дул прохладный ветерок. – Ты новенькая в городе. Откуда тебе было знать?

Она нервно прикусила губу, как часто делала. Не будь Вайолет такой хорошенькой, было бы легко отнести ее к нервным ботаникам и застенчивым чудакам нашей школы.

– Не хочу показаться фриком, но иногда я вижу всякое. На самом деле я не обсуждаю это с людьми… Ну, то есть… никогда. Но как я и сказала, мне очень жаль, что я упомянула пожар.

Я почувствовала, как все вокруг меня словно бы затормаживается, как замедленные кадры в фильме. Правильно ли я ее услышала? У нее какие-то экстрасенсорные способности? Возможно, мои подозрения не были беспочвенными.

– Э… а ты могла бы уточнить? – спросила я. – Нельзя сказать такое просто так и не объяснить.

Вайолет пожала плечами, словно сказанное ею не было чем-то особенным.

– Ну, знаешь, разное. О людях. Не что-то вроде рентгеновского зрения или типа того. Но я смутно улавливаю, что с ними случилось или случится, и никогда не знаю, что на самом деле это значит. Коснувшись твоего лба, я почувствовала запах огня и увидела дым. Не знала, что ты пережила пожар в доме, – извинилась она. – Пожалуйста, не рассказывай больше никому. Я знаю, что это звучит безумно. – Теперь я уже и передвигалась медленно, как улитка. Было невозможно поверить в сказанное Вайолет. И все-таки…

– То есть… машина Оливии? – осмелилась спросить я. – Ты упомянула в истории, что ее родители собирались подарить ей красную машину на день рождения. Произнося это, ты знала, что красный «Приус» уже стоял на парковке Ричмондов?

Вайолет сморщила носик, очевидно, переживая из-за моих расспросов. Мне не хотелось на нее давить – но, вполне естественно, у меня возникла масса вопросов.

– Нет, я не знала, что он уже там. Она говорила, что хочет «Приус», так что я придумала ту часть. Наверное, просто угадала.

– Это очень и очень странно, – заметила я. С одной стороны, я была благодарна, что Вайолет открылась мне. С другой – она ужасно пугала меня. – Что еще ты знаешь… обо мне?

Она осмелилась взглянуть мне в глаза лишь на секунду, а потом посмотрела в небо, избегая моего взгляда.

– Ничего, правда. Это все. Только пожар. И… у тебя ведь есть собака? Медленная, пятнистая и пушистая?

Мокси была британским спаниелем. Она действительно стала в последнее время медленной, едва ковыляя на пораженных артритом лапах. Я кивнула, признавая, что у меня на самом деле есть собака, но не поверила Вайолет ни на секунду.

Она знала больше, намного больше. Но если я расскажу об этом друзьям, они посчитают меня сумасшедшей.

И, по всей видимости, каким-то образом Вайолет достаточно хорошо меня узнала, чтобы довериться. Наверное, почувствовала, что я ее подозреваю.

Но больше всего меня интересовало другое (хотя я и не осмеливалась об этом спросить): если Вайолет почувствовала пожар, который когда-то убил мою сестру, были ли ее истории об Оливии, Кэндис и Мише как-то связаны с реальностью?

– Мистер Дин считает, что мне нужно выдвинуть свою кандидатуру на место классного казначея, – рассказала я маме за ужином, помешивая макароны в тарелке. За столом я вела себя необычайно тихо, думая о Вайолет и обо всем том, что она поведала на уроке физкультуры. Обычно я бываю не так замкнута во время еды – но в тот момент мне не хотелось признаваться маме, что я подозреваю подругу в обладании сверхъестественными способностями. Она тут же позвонила бы папе и попросила бы его оценить мое психическое состояние.

– Казначей? А почему казначей? Ты бы гораздо лучше проявила себя в качестве секретаря, – сказала мама. Она никогда не поощряла меня стремиться к тому, к чему не лежало сердце. «Побереги свою энергию для важных дел», – любила она говорить.

– Я не могу претендовать на место секретаря. Победить не получится. Трейси Хартфорд всегда баллотируется на место секретаря и каждый год побеждает. Я могу попробовать стать казначеем, потому что тут у меня хоть какой-то шанс есть, – пояснила я.

Мама вылила еще одну порцию холодного соуса на макароны.