Зои Аарсен - Легкий как перышко

Добравшись до нашего угла, я прошла пустое место, где раньше стоял наш прежний дом. Мама настояла на том, чтобы на полученные от страховой компании деньги мы купили единственный дом, выставленный на продажу в том же самом квартале в то время, когда сгорел дотла наш первый дом. Жутко? Да. Но в то время мама горевала: она не могла и думать о том, чтобы дух Дженни оставался один на нашей старой улице, а мы продолжили жить на другом конце города. Было немного странно каждый день проходить мимо этого пустого пространства, хотя периметр основания дома уже давно покрылся сухой травой. За восемь лет, прожитых в доме на другом конце квартала рядом с семьей Эмори, мама ни разу не подумала о переезде. Место на углу стало городской собственностью, и периодически кто-то из городского совета предлагал дурацкую идею разбить там парк. Этот проект всегда отвергали не менее двадцати матерей, которые поклялись, что не позволят своим детям играть на горках и качелях на месте такого ужасного события.

– Привет, милая! – окликнула меня мама, услышав, как я вошла в кухню с заднего двора. Наша наружная дверь стучала дважды из-за испорченной пружины – бум-бум! Она была в гостиной, читала газету, как любила делать в выходные. На ней все еще были очки, и она пила кофе, который, скорее всего, приготовила пару часов назад, встав на прогулку с собакой. – И как прошла вечеринка?

– Нормально, – ответила я. – Оливии подарили новенький «Приус».

– Рэнди и Бет всегда баловали эту девочку. Начни намекать на это своему отцу, – посоветовала мне мама. – Новые машины не в моей власти.

– Итак, – объявила я, опуская рюкзак на подлокотник дивана и улыбаясь маме, – угадай, кто пригласил меня на танцы в следующую субботу.

– Да ты гонишь! – воскликнула мама. В ее защиту нужно сказать, что она учила ребят из колледжа и всегда была рада попрактиковаться в том, что считала «крутым сленгом». – Кто? Стой! Вы что, вчера гуляли с мальчишками?

– Нет, мам, – возразила я. – Мы провели всю ночь в подвале Оливии, как я тебе и обещала. Ее брат пригласил меня.

– Генри? Он не слишком взрослый для тебя?

Одним из проклятий жизни в маленьком городке было то, что все родители знали всех детей в школе. Наши семьи вместе ходили на пикники, дети вместе учились, собирались на катке.

– Он всего на два года старше меня. Небольшая разница, – настаивала я, хотя в душе думала, что она таки большая.

Такая, что я все еще с тревогой представляла, как отреагируют Кэндис, Оливия и Миша. Оливия была относительно дружелюбной и милой почти со всеми девушками в школе – по крайней мере, лучше, чем тот общеизвестный стереотипный образ богатых популярных блондинок. Кэндис же, наоборот, могла быть злобной, а Миша в таких ситуациях обычно повторяла за Кэндис или Амандой.

Моя мама хотела знать о вечеринке все – какие фильмы мы смотрели, какой торт подала мама Оливии, но я была рада отмахнуться от воспоминаний и больше о них не думать. Я объявила, что мы мало спали и что мне хочется пойти чуть отдохнуть, а потом направилась по коридору в свою комнату.

Я сразу же заснула, добравшись до своей кровати. Мышцы все еще болели от напряжения – и от того, что прошлой ночью я плохо отдохнула. При воспоминании странного чувства, охватившего меня, когда Вайолет рассказывала свои истории, волосы на моих руках встали дыбом, хотя в комнате было тепло.

«Конечно же, не злые духи поднимали тела», – заверила я себя. Это просто безумные мысли. Я даже не верила в привидения, духов или полтергейст – злых или добрых. Я провела большую часть своего детства, мечтая о послании от духа моей близняшки, но напрасно. Если Дженни не смогла понять, как пересечь границу, разделяющую живых и мертвых, чтобы общаться со мной, то зачем какому-то случайному духу, у которого вообще не было причин вмешиваться в вечеринку по случаю шестнадцатого дня рождения девушки в скучной части Висконсина, с нами связываться?

« Но все равно, это было странно » , – подумала я.

Спала я спокойно, несмотря на то, что уже был день. Сны начинались и заканчивались внезапно, как часто и бывало, когда я засыпала не ночью или спала допоздна утром.

Мне приснилась вечеринка в честь дня рождения кого-то из нас. Я не была уверена, кто именинник. Возможно, это нам с Дженни исполнялось пять лет: во сне разыгрывалось воспоминание, словно уютное домашнее видео, снятое камерой «Супер 8» [3] Камера, использующая 8-мм пленку. Популярный в 1970-80-х в США аппарат, позволявший снимать фильмы в домашних условиях ( Прим. редактора ). , только без звука. Мы с Дженни были в одинаковых бумажных колпаках именинниц – розовых конусах, держащихся на наших головах благодаря тонким дешевым белым резинкам. Как часто и бывало в том возрасте, Дженни была одета в синее, а я в красное – примитивная техника мамы, призванная помочь различать близнецов. Мы с Дженни, сияя, наклонились вперед, чтобы задуть свечи. Там была Оливия, очень маленькая для ее возраста и с торжественным лицом. И Черил, с улыбкой на лице и хвостиками на голове. Мой отец обошел стол в обеденной комнате с видеокамерой в руках, мама порезала торт и положила кусочки на картонные тарелки с логотипом Барби. В тот неясный момент, когда это воспоминание покинуло мой сон, я пообещала себе, что, проснувшись, спрошу маму, в каком году у нас была Барби-вечеринка.