@snabzhenia - Анютины глазки

Выяснилось, что у «китов» и «лис» было по десять человек; у «кроликов» – восемнадцать; у «коршунов» – двенадцать, а у «журавлей» – семь. Пока я разбирала мыльно-рыльные принадлежности и искала нетронутые чистые трусы и бра, зеленоволосый успел прихорошиться и отправиться туда, куда глаза глядят.

– А так можно было? – выпучил глаза Барри.

– Нет, но он гуляет сам по себе, – пожал плечами Ройс.

Наконец, очередь дошла до меня, и я насладилась обществом душа. Хотела по привычке попеть, но вспомнила, что нахожусь не дома, и гораздо быстрее, чем обычно, закончила водные процедуры. Все собрались и отправились на завтрак, сохраняя невыносимое молчание:

– Ройс, а где ты живешь?

– Вестибюль кураторов находится в другом крыле, но вам туда нельзя.

– Я не про это. Откуда ты родом?

Барри и Брайан тоже внимательно посмотрели на Ройса.

– Я живу тут, но не помню, откуда родом. Меня сюда привезли, когда я был маленьким, и единственное, что осталось у меня от родителей, – это шрамы и ссадины, – с него сошла привычная нам улыбка, но осталось некое дергающееся подобие. Он достал что-то из кармана и проглотил.

Я хотела бы вернуться назад и не начинать эту тему. Уж лучше бы шли и весело молчали.

– Но ничего, здесь моя семья и новые друзья, которые каждый год приезжают и не дают скучать, – он снова расслабился, и я почувствовала облегчение вместе с небольшим уколом ревности.

Всегда было так, что если я дружу, то отдаю человеку всю себя; жду того же в ответ и не понимаю, как может друзей быть много. Это как пытаться пить воду из разных чашек: на кого-то сил просто не хватит, а где-то и вовсе окажется спирт, который сожжет твое нутро. После такого станешь проверять каждый напиток на наличие подставы, даже если ее там никогда и не было.

Мы сели за освещенный солнцем стол с темной скатертью, в середине которой красовался золотисто-черный герб нашего клана. Я обнаружила такой же на шевронах правого рукава каждого из нас. Геометрический узор, который я видела в бассейне, точно, только поверх него нанесена важная морда с большим блестящим носом нашего четверолапого символа. Сам герб был круглой формы, и казалось, что шерсть волка освещается солнцем, состоящим из бесконечных цветков. Мной овладела гордость, и я с удовольствием начала уплетать яичницу из золотистой посуды, запивая привычным несладким чаем. Только потом заметила рядом Терри, который уже урчал от еды. Ройс оставил нас и подсел к другим кураторам, но не сразу. Сначала он подошел к Фоксу и провел удушающий захват, пожал руки Адама и Бориса и чмокнул в щечки Кэтрин и Мун.

– Джина, ты что, запала? – поймал мой взгляд Бра и растянул губы.

– Нет, ты что, – загудела я как паровоз.

– Да тут ничего такого нет, мы сохраним твою тайну, обещаю. Ну, за этого – зеленого – я не ручаюсь.

Терри злобно покосился, но не прервал свою трапезу.

– Да я просто думаю. Помните сказку, что он рассказывал? Там пьяные были. А у Бориса жена погибла, и он рассказал мне про разбитое сердце. Есть подозрение, что каждый из кураторов столкнулся с чем-то пугающим и запомнил или сочинил ту историю, которая напоминала им себя. Ссадины и нервное расстройство Ройса не просто так взялись, я думаю.

– Хочешь сказать, что в душе у них сидит девушка Анна и рвется на свободу? Глубоко, Фрейд. Хотя проскальзывает в Ройсе что-то женоподобное иногда, – Бра накрутил на вилку белок, нанизал сверху хлеб и впитал в него растекшийся желток.

– Интересно, они все живут здесь? – продолжила я, довольная тем, как легко получилось сменить тему.

– Интересно, а я долго буду слушать бред сивой кобылы? – не глядя фыркнул Терри.

– А Васька слушает, да ест… – подловил Брайан.

– А почему он всегда молчит? – и зеленоволосый указал на Барри, который сидел и никого не трогал.

– Твое счастье, что я мало говорю, разве нет? – Бар положил столовые приборы, дожевывая завтрак, и с вызовом поднял черные идеально ровные брови. Интересно, он их выщипывает или они от природы такие? Повезло ему и с длинными пышными ресницами. Вообще в животном мире принято, что самцы яркие, красивые и певучие, самые танцующие и способные – они должны привлекать внимание самок и бороться за них. Если посмотреть на представительниц женского пола, то можно заметить тусклые, серые и ни на что не годные тушки, которые только на деторождение и предназначены. Не все представительницы, но все же. Что же люди? Все чаще встречаю парней, наделенных красотой от природы. А нам краситься, обмазываться всякими кремами, тщательно ухаживать, наносить масочки, и, как ни крути, все равно останешься с гусиной кожей и секущимися кончиками в тени шикарных хвостов прекрасного пола – мужчин.