Андрей Визгалин - Перегонщик. Подлинная история про перегон автомобиля на Дальний Восток, который мешал осуществить мошенник по кличке Батый

– Здорово, Сёмыч, – сверкая золотой фиксой, протянул широкую ладонь Сергей Фёдорович. – Айда по пиву.

Семён неопределённо повёл плечами и кивнул. Фёдорыч не страдает ностальгией, и каждые такие посиделки обсуждаются новые модели автопрома и распивается ведро «Чешского».

Местом встречи была забегаловка за МКАДом, в которую зайдёт только пролетариат: чтобы работники автосалона не увидели их вдвоём.

– Нам два пива, как обычно, и закуски. Только не мясной, – сказал Фёдорович, разместившийся за удобным столиком.

– Почему не мясной? – пролепетал новый официант, сделав недовольную морду лица.

– А почему крыс нет в метро? – поставил на место работника Фёдорович.

Пустой кафе-бар располагал к общению.

– Взять, к примеру, новый RAM-2020.

– Который «Додж»?

– Который просто RAM, c электрической системой. – Сергей Фёдорович написал на салфетке: «eTorque».

– Гибрид?

Фёдорович сверкнул золотистым солнечным зайчиком на зубах – осколком эпохи девяностых:

– Не-ет!

– Дополнительный двигатель?

– Не совсем.

Он развернул салфетку и начал рисовать:

– Вот смотри. На моторе стоит небольшой двигатель, являющийся генератором тока для основного аккумулятора. Работает он от коленчатого вала и подаёт небольшой крутящий момент на двигатель при трогании или смене передач. Такая небольшая помощь мотору даёт расхода по Москве около тринадцати литров девяносто пятого. На V8 5,7…

– Впечатляет.

– Вот тебе и американцы, ездящие вокруг заправки. Будет неприятно, если такую технологичную красоту украдут при перевозке.

– Согласен, – ответил Семён и вдруг ощутил неприятное чувство развода на серьёзный разговор, вспомнив вчерашний словесный вброс от клиента. Этими подготовками славится всё старшее поколение из Союза, но надо дослушать, соблюдая их культ донесения важной информации, иначе они обидятся как дети.

Фёдорыч аккуратно свернул салфетку, сделал глоток пива, смачно причмокнул и спросил:

– Помнишь покупателя, которого вчера на Казанском встречал?

– Да. С Хабаровска. Он рассказал, что озоруют у них, с автовозов машины снимают, – дал понять, что не собирается обсуждать лишнее и понял, в чём суть разговора. Только я не понимаю, при чём тут…

– Так, всё. По домам, – перебил Сергей Фёдорович. – Ты со мной?

– Я посижу ещё.

Он быстро собрался, попрощался и ушёл, оставив на столе денежную купюру с изображением Хабаровска.

«Что он хотел сказать? Побыть охранником автовозов? В принципе, я занимался джиу-джитсу и хожу в спортзал, но все эти приёмы против вооружённых людей как писк комара перед хлопушкой, а машины снимают наверняка люди не с рогатками».

К обеду позвонил Сергей Фёдорович. В тот момент Семён Андреевич был в спортзале и через пару минут был у машины директора – у великолепно-чёрного HellCat, самой мощной американской машины в истории, выпускавшейся фабричным способом.

– На неделе поедешь, – сказал таким тоном, будто Семён знает куда. – Сейчас не гуляй, давай иди занимайся.

Сёма вышел из машины, и Сергей Фёдорович резко нажал на педаль акселератора. «Адская кошка» проехала с пару десятков метров, изменяя вектор движения задней оси и обдавая дымом из-под ведущих колёс прохожих.

Семён зашёл в зал и, чтобы во всём разобраться, начал делать подходы без веса: биологически это называется насыщением кровью головного мозга. Упражнения, которые позволяют насытить организм и не потерять мысли, которой грезит ум.

– Что случилось, брат? – Пашок всегда в этом зале. У него серьёзная мускулатура, похожая на актёра из Голливуда. Работает поваром в ресторане и слывёт пацанским философом.

– Не пойму, что происходит, брат. Будто все знают, что мне предстоит делать, а я не знаю. К тому же ведут себя так, будто я знаю, о чём речь. А я даже не догадываюсь.

Пашок задумался. Семён окончил отжимания на кулаках и смотрел, как друг лицом скопировал изображение Будды и сложил руки на груди.

– О Семёныч! Когда водой заливаешь пшено, то грязь всплывает наружу. А когда варишь пельмени, то готовые всплывают на поверхность, – сказал философ голосом проповедника.

– Спасибо, о великий мыслитель! Только мне непонятно, кто грязь, а кто пельмень, – сказал Семён, еле сдерживая смех.

Друзья вместе громко засмеялись и продолжили занятие, но такая восточно-поварская мудрость разъяснила Семёну, что время покажет.

В выходные приехал первый заместитель отца. Про родного соврали, что тот попал в тяжёлую аварию, долго лечился, женился на медсестре и уехал в Испанию. Семён видел и чувствовал, что ему врут, но, видя, как ломает руки мать при разговоре насчёт его отца, не стал делать ей больно. Фёдоровича как отца принял нормально.