Марк Шнайдер - Несправедливость

Молчали. Оно к лучшему. Зачем лишний трепет?

Прошли новостройки – вот и конец цивилизации. Начиналась древняя Россия – помойки и склад мусора через каждые сто метров.

– Кстати, а это мой дом, – Вова протянул руку в правую сторону, и указал двумя пальцами.

Манеры, блядь.

– Я там живу, прикинь? – и положил руку на плечо Димы. – А ты-то где живешь, молчаливый?

Всего три многоэтажки, и они бы оказались у порога Диминого дома. Всего три. Три.

Какого хера ты живешь так близко? Что ты прикопался ко мне?!

– Неподалеку, – Дима не стал убирать руку с плеча и просто дождался, пока она сама спадет.

Спала.

Они прошли дом, на который указывал Вова.

– Мы же вроде прошли твой дом?

– Так мне на твой хочется посмотреть. Мне с тобой учиться год вообще-то, – он ухмыльнулся.

А почему бы тебе не узнать мой адрес у классного руководителя? Ты же так прекрасно умеешь узнавать информацию – вон, номер узнал. Что мешает прописку разузнать? Совесть мучает, или ты забыл? А может, ты сам хочешь от меня узнать все ответы на твои гребанные вопросы?

– Ладно, – посмотрел косо на него Дима.

С приближением к дому все нарастало волнение. Голова покалывать начала. Лицо кривило от боли. Только бы кровь не пошла. Сейчас придет домой и будет лежать, отсыпаться, как и всегда.

Лицо слегка побледнело – Дима чувствовал это. Ноги косило. Слабость. Приоткрыл слегка рот, начал дышать свежим воздухом – отпускало, но стало жарко, вспотел.

Таблетку бы от боли. Как мама раньше выдавала: кидаешь в воду – шипит, принимаешь – боль проходит. Магия, чудо.

Покажите мне чудо, всю жизнь его хочу увидеть. Нет никакого чуда в нашей жизни, только обыкновенные мысли о продолжении своих похождений. И то, кто-то даже с этим не справляется и хочет сдохнуть поскорее, попросту надоедает жить. Так на кой хер тебе дали эту жизнь? Чтоб ты помер из-за своих мелких проблем? Вот и помирай у себя в этом дерьме, не дожив хотя бы до семидесяти, как положено.

В других странах пенсию платят нормальную, а ты в России родился. Терпи, сколько там у тебя в семьдесят лет будет пенсия? Обычный человек – пятнадцать тысяч. Чиновник, ха-ха – сотка. Живем только так, жили раньше только так и будем жить всегда только так. Вот почему вы умереть хотите? Бабок мало к концу жизни? Или вы просто не хотели трудиться всю жизнь?

Езжайте в Европу, учитесь, будете учеными там какими-нибудь, если повезет, конечно. А как это, «повезет»? Повезет – значит родители смогут оплачивать обучение, или ты до хуя умный? Сможешь сам приехать в другую страну и бесплатно взять их обучение? Не, брат, так не работает. По крайней мере, зачастую. А ты наверняка относишься к этой «зачастую», не сможешь ты в Европу поехать учиться или в США. Куда же ты хочешь? Деваться некуда, только тут. Родился – и сразу иди работай на страну, которая медленно падает на глазах у всех.

А народ то что? А насрать русскому народу на страну, большая часть боится выступать против такого режима.

Вот зачем вы подыхаете? На каком там месте наша страна по суициду? На третьем? Что нам дает это число? Что можно сдохнуть, а тебя забудут через недельку-другую. И жить-то только можно ради этого, чтобы, сука, не забыли через неделю, чтобы знали, кто ты, блядь, такой, и чтобы помнили тебя дольше, чем неделю. А вы дальше и умирайте из-за мелких проблем, а я на вас посмотрю с ухмылкой, придурки.

Вся боль стихла. Нужно было просто поразмышлять о своем, спасибо.

Они дошли до дома, где жил Дима.

Развернулся к парадной. Достал ключи, сил нет, чтобы просто дверь отдернуть. Легче как нормальный человек – открыть дверь ключами.

Посмотрел на Вову: лыбится, осматривает новую местность. Пускай смотрит, внутрь он точно не попадет, ему незачем смотреть на хоромы квартиры с советской отделкой.

– Ну вот видишь, – прохихикал он, – совсем не сложно было меня сюда провести, – и протянул руку.

– С моей-то паранойей, – Дима пожал ему руку, на прощание.

– Ничего, вылечим. Бывай!

С трудом открыл дверь в квартиру. Слабость давала о себе знать, сейчас упадет.

Устоял на ногах, уперся в грязную стену спиной.

Дошел до коридора, сбросил сумку. Снова начало крутить, голова уже не варит, не о чем думать.

Ударил себя по щеке – не работает. Лучше не стало.

Начало тошнить. Подскочил и тут же в прыжке нажал на выключатель света в туалете.

Поднял крышку. Рот наполнился горькой субстанцией. Упал.

– Вы позволили совсем неизвестному человеку узнать ваш адрес? Вы просто привели его к себе? – попытался уточнить Герман.