Стефани Пинтофф - Во мраке Готэма (ЛП)

Алистер завёл наш разговор в более теоретическом направлении, а это не очень полезно для моего расследования. Мне хотелось услышать лишь практическое применение того, что может помочь раскрыть мне дело.

— Всё это хорошо и замечательно, но сегодня я расследую реальное преступление с неизвестным преступником. Я должен знать, как именно вы можете мне помочь, — произнёс я.

Алистер качнулся вперёд на стуле.

— Похоже, в моих руках — ключ к разгадке вашего убийства. Я знаю ответственного за это происшествие человека. Это человек, которого я опрашивал во время своих исследований, — он положил на стол маленькую чёрно-белую фотографию. — Вот он. Майкл Фромли.

Я уставился на него на пару секунд, осмысливая то, что он только что сказал. Я краем глаза взглянул на фотографию и отодвинул её обратно к Алистеру.

— Прошу прощения, — начал я и качнул головой, — мне кажется, мы друг друга не поняли. Расследуемое мной убийство произошло только вчера. Поздним вечером. Поэтому любая уличающая информация из какого-либо из ваших исследований не может относиться к текущему делу.

— Вы действительно меня неправильно поняли, — ответил Алистер, — поэтому дайте мне пару минут, и я всё объясню.

Он сложил руки вместе и поинтересовался:

— Слышали ли вы имя Эжен Видок [10] Эжен Франсуа Видо́к — французский преступник, ставший впоследствии первым главой Главного Управления Национальной Безопасности (фр. Sûreté Nationale), а потом и одним из первых современных частных детективов и «отцом» уголовного розыска в его современном виде. и знакомы ли вы с его размышлениями о преступлениях?

И прежде чем я успел подумать, а уж тем более ответить, он продолжил. Почти лекторским тоном:

— Видок был известным французским вором. После его последнего ареста полиция сделала ему уникальное предложение: если он хотел избежать тюрьмы, то должен был использовать свои навыки, присоединившись к полиции. Вскоре он стал руководителем Главного Управления Национальной Безопасности [11] Главное Управле́ние Национа́льной Безопа́сности (фр. Sûreté Nationale) — отделение французской полиции, основанное Эженом Франсуа Видоком в 1812 году. Считается одной из первых организаций по борьбе с преступностью в мире, по образу которой были созданы Скотланд-Ярд и ФБР. Видок считал обычную полицию неэффективной в борьбе с преступностью, поэтому создал свою организацию по модели тайной полиции Наполеона. Среди её особенностей можно выделить засекреченность, а также тот факт, что она во многом состояла из бывших преступников, вроде самого Видока (Франсуа руководствовался принципом «Преступника может поймать только преступник»). К 1820 году в её ряды входили 30 человек, а уровень преступности во Франции был снижен на 40 % . Возможно, вы слышали о нём во время своей работы, потому что, именно благодаря ему, появилось множество нововведений, например, работа полицейских с маскировкой. Или, как вы это называете, «работа под прикрытием».

Алистер поднялся и начал расхаживать по комнате, бурно жестикулируя:

— Также он создал систему хранения данных, отличающуюся от привычных. В деле каждого преступника, арестованного департаментом, он записывал информацию о его возрасте, внешности, происхождении и детали совершённого преступления. Видок показал нам, что у каждого преступника есть определённая модель поведения, — стиль поведения — которая остаётся неизменной в каждом его преступлении. Это может быть определённый вид оружия или специфический выбор жертвы. Возможно, это даже привычка выбирать конкретное место или время суток.

Алистер снова сел. Я начал подозревать, что его постоянный переход от ходьбы к сидячему положению свидетельствует о его неуёмной энергии, которую ему сложно сдерживать.

— Значит, вы хотите сказать, — протянул я, пытаясь разобраться, — что детали преступления здесь, в Добсоне, похожи по стилю преступника на то, с чем вы сталкивались прежде?

— Вот именно! — широко улыбнулся мне Алистер, довольный, что я понял его точку зрения.

Должен признать: в приведённых Алистером аргументах был смысл. Я не слышал раньше о Видоке, но по опыту знал, что все преступления банд, расследуемые мной, происходили по одному сценарию. И работа каждой банды была непохожа на другую.

Я потянулся к маленькой фотографии, до сих пор лежавшей на столе. На ней был изображён молодой человек лет двадцати. Он нагло смотрел прямо в камеру из-под копны светлых волос. У парня были высокие скулы, большие глаза, а губы скривились в ухмылке.