Стефани Пинтофф - Во мраке Готэма (ЛП)

Изабелла протянула руку и легонько сжала мою ладонь.

— Саймон, оставайтесь с нами на связи. Может, навестите нас как-нибудь? Приедете на день Благодарения?

Пока она ждала моего решения, я заметил, что Алистер странно на нас смотрит. Я смутился, пробормотал какой-то уклончивый ответ и неловко вышел из комнаты.

Она была вдовой неполных два года, к тому же, вдовой сына Алистера. Было бы неподобающим завязывать с ней тесную дружбу.

Но когда я думал о её глубоких карих глазах и заразительном смехе, то ясно осознавал, что был бы не против нашей дружбы.

Небо на улице стало тёмно-серым. Скоро явно пойдёт снег — впервые за это время года.

Пока мы с Алистером шли по Центральному парку, он несколько раз начинал разговор. В первую очередь, его интересовало, присоединюсь ли я к его работе в исследовательском центре.

— У меня появилось несколько вакансий, — с печальной улыбкой заметил он. — А вы бы могли закончить обучение и получить свою учёную степень.

Это было щедрое предложение, и меня несколько мгновений искушали мысли о моих давних мечтах — получить диплом, а затем и степень по юриспруденции.

Но я неожиданно очень ясно понял, что эти мечты давно прошли. И дело не в том, что я для этого уже слишком стар, хотя в тридцать лет я действительно выбивался бы из рядов студентов.

Но опыт и прошедшие годы изменили меня. Я уже не смог бы стать человеком, которым некогда был, даже если бы очень захотел.

Наверно, Алистер меня понял, но всё равно вручил свёрток с тремя книгами.

— Что это? — я не стал разворачивать на ходу, ведь мы продолжали разговаривать.

— Три книги, которые вам стоит прочесть: «Уголовная социология» Энрико Ферри, «Преступления и их причины» Моррисона и «Руководство к расследованию преступлений» профессора Ганса Гросса.

Я вспомнил, что Ганс Гросс был бывшим наставником Алистера.

— Не думаю, что чтение этих книг существенно изменит мои взгляды, — ответил я, принимая книги.

— Я отдаю вам их не для этого, — произнёс Алистер, останавливаясь и пропуская экипаж, прежде чем перейти дорогу.

— У вас есть дар понимать людей и читать их эмоции. Если до этого я сомневался, то тем вечером в понедельник я всё увидел собственными глазами, когда вы разговаривали с Фредом и Горацием. Знаю, вы скажете, что всё дело лишь в базовом понимании мотивов преступления. Но поверьте мне — это нечто большее. Вы должны его развивать, и эти книги вам помогут. К тому же, вам необходимо пополнять знания, чтобы сделать карьеру в Нью-Йорке.

— Если вы забыли, у меня теперь новая карьера в Добсоне, — ответил я.

Алистер усмехнулся.

— Не думаю, что вы созданы для работы в том городке, Зиль. Если не считать последний случай, то вряд ли Добсон предоставит вам дело, благодаря которому вы сможете развиваться.

Мы повернули налево к церкви святого Игнатия, и Алистер продолжил:

— Нам нужно больше офицеров похожих на вас, Зиль. Как и более образованных судей и юристов, социологов и психологов. Наши знания о мышлении преступников катастрофически отстают от должного уровня. Потому что люди считают преступников, а особенно убийц, настолько мерзкими, что не могут преодолеть свои моральные барьеры и достичь определённого научного прогресса.

— Но вы же не перестанете этим заниматься, — произнёс я.

Алистер посмотрел на меня и рассмеялся:

— Вы правы, Зиль. Абсолютно правы!

Когда я начал подниматься по серым каменным ступеням к часовне, где проводилась панихида по Стелле, меня затопило чувство вины.

Медленно падал негустой снежок; он тонким слоем ложился на траву и деревья, хотя проезжая часть оставалась чистой из-за постоянно снующих машин и экипажей.

Мы с Алистером отряхнули снег со шляп и пальто и заняли места на скамье в задней части зала.

На удивление, на панихиде присутствовало много человек — около сорока. Мы вообще не думали, что панихида состоится, но Кора Черни вместе с пожилой миссис Уингейт занялись всеми приготовлениями и взяли на себя все расходы.

Было странно видеть настолько разнородную группу вместе. В первом ряду между Эбигейл и Корой сидела миссис Уингейт, она выглядела слабой, но спину держала прямо.

Пришли и люди с прошлых работ Стеллы — от Мод, поварихи, домработницы миссис Уингейт, до группки молодых девушек, лениво перешёптывающихся у дальней стены — явно из заведения Мами Дюран.

Но у стороннего наблюдателя, тем не менее, не возникло бы никаких вопросов: в чёрной строгой одежде девушки выглядели воплощением добропорядочности.