Майкл Терри - Проклятие

Идиллия.

Благодать.

И никого.

Ни единой живой души. Я снова развернулась к двери и, схватившись за кольцо, сделала при помощи него еще несколько стуков, но не услышала в ответ ничего, кроме взволнованного птичьего щебета за спиной да отголосков звонкого, щелкающего эха. В общем, как я и предположила, едва только впервые увидела дом, хозяева отсутствовали.

Растерянно посмотрев на голову оскаленного льва, я попыталась сообразить, что мне следует предпринять в сложившейся ситуации, но не придумала ничего лучше, как положить на нее ладонь и осторожно повернуть против часовой стрелки. В следующую секунду замок щелкнул, и тяжелая дверь, лениво заскрипев, медленно подалась мне навстречу.

Открыто.

Очень непредусмотрительно со стороны мистера Вудварда, снова подумала я, если, конечно же, он еще жив, в чем я сомневалась все сильнее и сильнее.

Замерев на месте и нерешительно вглядываясь в прохладный полумрак гостиной, я долго не решалась войти, но, собравшись с духом, переступила порог, надеясь в глубине души, что новые хозяева поместья, кем бы они не были, не пристрелят меня раньше, чем я успею поздороваться и объяснить причину своего вторжения.

– Здравствуйте! – громко произнесла я, оказавшись в огромном зале и с неприкрытым интересом рассматривая уставленный старинной мебелью интерьер. Действительно, время словно застыло здесь, отставая от цивилизации на добрую сотню лет. – Я ищу дядю. Его зовут Алестер Вудвард. Когда-то он владел этим поместьем. Вы не знаете, где я могу найти его?

Тишина.

Я бросила взгляд на выложенный потертым, но дорогим паркетом пол, а потом с интересом пробежала глазами по высоким стенам, на которых висело множество портретов людей в полный рост, написанных маслом и обрамленных массивными резными рамами, выточенными из какого-то крепкого дерева, покрытого уже порядком облупившимся лаком. Набравшись храбрости, я сделала шаг вперед и подошла к ближайшему полотну, на котором был изображен галантный молодой мужчина, одетый в старинный фрак, узкие штаны и высокие черные сапоги. В одной руке он держал трость, на которую опирался, а в другой – цилиндр. Довольно статный персонаж, мелькнула мысль, который, видимо, пользовался авторитетом в обществе, несмотря на то, что на вид ему было не больше двадцати пяти лет.

Интересно, кто он? Один из тех, кто когда-то жил в поместье или видный государственный деятель минувших лет, иметь портрет которого в доме было признаком хорошего тона? Я внимательно разглядела благородное лицо, украшенное длинными завитыми кверху густыми, словно у современного фокусника, усами. Полюбовавшись немного этим эффектным господином, я сместилась вправо и остановила взгляд на следующем полотне. На нем была изображена молодая женщина с едва заметной улыбкой и гордым, знающим себе цену взглядом.

Целая картинная галерея, завороженно подумала я, развернувшись лицом к центру зала. Посмотрев в сторону широкой мраморной лестницы, первый пролет которой оканчивался широкой площадкой с огромным полукруглым окном, я не могла избавиться от ощущения, что нахожусь в каком-то музее, в каком-то совершенно другом, непривычном для меня мире. Современные жилища пропитаны духом минимализма, у многих людей в доме нет ни единой книги, ни единого лишнего шкафчика, отсутствуют даже настенные часы, но жители этого особняка, явно, были приверженцами гигантизма и не любили мелочиться.

Я глубоко вдохнула пьянящий аромат старой древесины, который чем-то напомнил мне вкусный запах маленького антикварного магазина, расположенного в самом сердце Нью-Йорка. Мне нравится этот запах. Вообще, могу сказать точно, несмотря на то, что дом выглядел безлюдным и немного запущенным, от него и всего его интерьера веяло дружелюбием, торжественностью, благородством и спокойствием. Это настроение передалось и мне, думаю, вы знаете, как это бывает. Я снова огляделась по сторонам.

Однако, где же люди?

Где хоть кто-нибудь?

Замерев у подножия лестницы и прислушавшись, я разглядела в луче света, бьющего через панорамное окно лестничной площадки, тысячи порхающих в воздухе пылинок. Возможно когда-то этот дом с утра до ночи убирала многочисленная прислуга, но теперь, и это сильно бросалось в глаза, те времена остались далеко позади. Ощущение того, что дом брошен, еще сильнее укоренилось в голове.

Я подошла к стоявшему неподалеку от камина огромному роялю и подняла тяжелую старинную крышку, очередной раз убедившись в своей правоте насчет любви хозяев поместья к большим предметам. В задумчивости нажав на первую попавшуюся клавишу, я услышала, как по дому пронеслась одинокая и грустная низкая нота. Закрыв крышку, я снова прислушалась к тишине и вздохнула: неужели такой долгий путь на край света оказался совершенно напрасным?