Евгений Белов - Безумный угар. Жертва

Через секунд десять остатки смеха девушки стали затихать. Это благотворно повлияло на мое любопытство, которое стало пересиливать неловкость, возникшую от неприятной правды. Мне захотелось докопаться до истины.

– Ладно! – выкрикнул я. – Было такое! И это мое личное дело!

– Безусловно, – снова засмеялась она.

– Прекрати издеваться. Сейчас не лучшее время для подколов.

– Ладно-ладно. Сделаю вид, что мне ничего такого неизвестно, – девушка хитро подмигнула.

– Сделай после того, как объяснишь всё по порядку.

– Хорошо, – Марина снова взглянула на меня, оторвав глаза от дороги. – Совет на все времена: будешь в следующий раз заниматься самоудовлетворением, закрывай экран ноутбука. Либо заклей камеру пластырем, если вздумаешь посмотреть порнушку на экране.

– Что-о? – недоуменно протянул я.

– Пластырь. Это то, чем ты свои пальчики заматываешь, когда поранишься.

Я сделал вид, словно пропустил ее последнюю колкость мимо ушей:

– Ты залезла… ты взломала мой ноутбук?!

– Как сказать, – задумчиво произнесла она. – Зря ты в нашу последнюю и единственную встречу разрешил им воспользоваться.

– Зря?! Что ты сделала?!

– Кое-что установила, чтобы иметь удаленный доступ к камере ноутбука.

– Нахрена?! Нахрена ты сделала это?! – истерично выкрикнул я.

– Мне просто любопытно изучать людей. Вот и всё. Я в скором времени планирую поступать на психолога. В какой-то степени это был научный эксперимент. Я абсолютно не вижу ничего в этом плохого.

– Не видишь?! – мои глаза от недоумения полезли на лоб. – Не видишь?! Я не подопытный кролик, чтобы меня изучать! Ты не имеешь никакого морального права вторгаться в личную жизнь человека! Я доверился тебе!

– Эх, – вздохнула девушка. – Видимо, зря… И, к слову, кроме как сексуальной связи с матрасом, в твоей личной жизни ничего примечательного не происходит.

– Да какая к чёрту разница?! – мои гневные слюни, вылетевшие изо рта, хорошенько замочили округлую щечку и часть шеи Марины.

– Что ты так завелся, Дима? – девушка тыльной стороной руки протерла лицо. – Я поняла! Ты переживаешь, что мы не взяли матрас с собой!

В салоне автомобиля вновь раздался девичий смех.

– Да пошла ты, – буркнул я и отвернулся к окну, там стремительно пролетали знакомые окрестности провинциального городка, где я родился и спокойно жил до всех этих незваных злоключений.

– Ты обиделся, что ли?

– Причем здесь моя обида. Это ненормально следить за человеком. У тебя определенно не всё в порядке с головой.

– Ну, нормально или нет, вывод один: если бы я сегодня мимолетом не запустила твою камеру, то неизвестно, где бы ты сейчас находился.

Ответа не последовало. Ведь что можно противопоставить колючей правде? Ничего.

Через десять минут мы подъехали к ее дому, одноподъездному, высокому, серому и больше ничем не примечательному. В пятистах метрах западнее находился железнодорожный вокзал. В городской черте на таком расстоянии стук колес приезжавших и отъезжавших поездов был пока недоступен, его перекрывал городской транспорт вкупе с остальными звуками жизнедеятельности людей.

В отличие от меня, Марина резво покинула автомобильный салон и хлопнула дверью. Затем девушка, совершенно не дожидаясь своего сообщника, спешно последовала в сторону подъезда по пути поставив машину на сигнализацию, дверь которой я закрыл какую-то секунду назад.

– Живее! Шевелись там! – не оборачиваясь поторопила она.

Пробежав метров двадцать, я настиг девушку у самого крыльца дома.

– Пойдем по лестнице, – сказала она внутри.

– Какой этаж? – со сбитым дыханием промолвил я.

– Одиннадцатый.

– Может быть, все-таки на лифте? – удивившись, предложил я.

– Нет. Необходимо все риски свести к нулю. Перспектива в нашем положении застрять в лифте, меня не прельщает.

– Ладно. Ты босс, тебе и решать.

Она пронзительно посмотрела на меня, не сказав ничего. Но по ее взгляду я понял, что сморозил нечто из ряда вон выходящее.

Пробелы в физической подготовке дали о себе знать на седьмом этаже, – я стал с жадностью поглощать спертый подъездный воздух. В отличие от меня, Марина не сбавляла темп, двигаясь так, словно не ведала усталости. В какой-то момент стало даже стыдно, что хрупкая девушка уделывает тебя на мужской территории.

Наконец-то мы достигли одиннадцатого этажа. На бледно-зеленой стене, предвещавшей его, было отмечена черным маркером фраза «Здесь проживает ШЛЮХА». Я на секунду остановился, чтобы разглядеть ее внимательнее. Это не ускользнуло от проницательных глаз Марины. Так же на стене имелась нелепая картина причинного мужского органа с редкими волосками на яйцах, и крылатые ругательства «лох» и «пидр», стоящие рядом со словом «Сос», видимо, прозвищем кого-то из жильцов.