Алекс Зотов - Инверсия Фикуса

Еще несколько минут назад он чувствовал себя везунчиком, которому подфартило зацепить щедрого, хоть и немного безумного клиента, но за несколько минут он превратился в убийцу, сидящего рядом с трупом в луже собственной мочи и чужой крови.

«Ты ошибаешься, Нина! Я умею держать удар, и подняться после падения я тоже смогу!» – не к месту подумал Федор и горестно ухмыльнулся, покосившись на лежащий рядом маленький окровавленный труп.

Федор посмотрел на часы. Час тридцать ночи. Прислушался. Вокруг по-прежнему было тихо, словно ничего и не произошло. Возможно, что грохот выстрела прозвучал взрывом бомбы только в его ушах, а за пределами гаража он был не громче, чем раскаты грома, которые периодически звучали в этот вечер. Осознав это, Федор начал рассуждать более рационально. Вряд ли кто-нибудь в такую непогоду видел его машину и вообще заметил его присутствие в Зябликах. В октябре здесь уже никто не живет. В милицию обращаться нельзя. Вразумительно объяснить эту чудовищную историю будет крайне сложно, и менты уж точно в нее не поверят. Но больше Федора занимал вопрос, что вдруг нашло на Крысеныша и почему он так вдруг завелся. В любом случае самым разумным остается одно – избавиться от тела и жить дальше, как будто ничего не произошло. Никто не видел, как он подобрал пассажира, никто не знает, где он был и куда поехал после прихода ночного поезда. Быстро перебрав в голове все варианты, Федор пришел к единственному выводу. Самый простой и надежный способ избавиться от тела – это утопить его в старом пруду, который плескался в двухстах метрах от дачи. Однако если тело просто утопить, то через какое-то время оно всплывет. От мысли, что предстоит сделать, чтобы тело не всплыло, Федор почувствовал тошноту и, вскочив, выбежал из гаража, где его тут же вырвало. Но другой, более толковой идеи в его воспаленном мозгу не было. Еще с института у Савченко выработалась привычка любую, самую сложную проблему мысленно разбивать на несколько элементов, и тогда проблема превращается в некий перечень вполне выполнимых задач, под решение которых уже можно выстраивать последовательность действий и планировать время. Федор закрыл глаза и глубоко несколько раз вздохнул, мысленно представив каждый этап предстоящей операции. Приведя таким образом мысли в относительный порядок и немного успокоившись, он засек время, подошел к машине, открыл багажник и вынул два тяжелых чемодана, каждый из которых весил килограммов тридцать. От их содержимого предстояло срочно избавиться, так как сами чемоданы понадобятся для… Федор почувствовал, что от мысли, для чего понадобятся чемоданы, к горлу опять подступила тошнота. Стараясь не думать о предстоящем, он прошел к домику, нашел старую, стоящую возле крыльца строительную тачку и прикатил ее в гараж.

Взглянув в очередной раз на часы, он подошел к чемоданам. Как он и предполагал, они были закрыты на кодовые замки. Вздохнув, Федор взял с верстака здоровый рашпиль и с его помощью не без труда вскрыл первый чемодан. От увиденного он остолбенел с выпученными глазами. Чемодан был доверху наполнен аккуратно уложенными пачками стодолларовых купюр.

– Можно будет купить Нине новые сапоги и турецкую дубленку, о которых она мечтала, а также телевизор с плоским экраном, новый холодильник, вставить дорогущие пластиковые окна в квартире, как у соседа, и заказать фирменные задние амортизаторы для машины, – задумчиво рассудил Савченко, глядя на доллары. – Да о чем это я! На эти деньги же можно…

Мечта о создании собственного предприятия впервые стала приобретать явственные и конкретные очертания. Сердце учащенно забилось, капля пота скатилась по лбу и попала в глаз. Федор отер лицо рукой и, словно очнувшись, тряхнул головой. В следующий миг его накрыли тревожные соображения совсем другого характера.

«Вот почему Крысеныш оказался таким дерганым! Видимо, он решил, что я хочу его ограбить», – рассудил Федор. И тут же, как аварийная сигнализация, замелькала и завизжала в голове другая догадка: «Это же явно бандитские деньги. Их будут искать, и если меня найдут, то…» Дальше додумывать не хотелось. Он закрыл глаза, обхватил голову руками и замер минут на пять, судорожно перебирая варианты спасения. В итоге все сводилось к одному. Побег! Но сначала надо избавиться от тела. Федор вывалил на бетонный пол, деньги из чемодана и на несколько секунд уставился на лежащее в луже крови тело маленького человека. Затем, зажмурившись, он обхватил тело Крысеныша, показавшееся невероятно тяжелым, и подволок его к чемодану. Стараясь не смотреть на него, Савченко втиснул тело в нутро чемодана. На минуту Федор выпрямился и, отвернувшись, сделал несколько глубоких вдохов, чувствуя, что вот-вот может потерять сознание. Он вновь согнулся над телом и стал запихивать его в чемодан так, чтобы тот можно было закрыть. Наконец, маленький человек, согнутый пополам, с жутко вывернутой окровавленной головой и подтянутыми к подбородку коленями разместился в своем последнем пристанище. Федор опустил крышку чемодана, но она не закрылась, так как мешали не до конца согнутые ноги покойника. Савченко, чертыхаясь, начал с усилием подгибать их, пока наконец злополучная крышка не закрылась. Дрожа всем телом, он обшарил взглядом гараж и наконец нашел то, что искал. На одной из стен на крюке висел небольшой моток стальной проволоки. Ею Федор несколько раз на всякий случай обмотал злополучный чемодан и обессиленно опустился на пол рядом с ним. Тяжело дыша, он посмотрел на свои дрожащие руки. Они были перепачканы чем-то липким. Федор не сразу сообразил, что это кровь, но, когда до него дошло, он стремительно вскочил и бросился вон из гаража, где его опять мучительно вырвало. После этого он подошел к жестяной бочке, куда стекала с крыши дождевая вода, и обмыл руки и лицо. Холодный дождь и осенний ветер остудили его пылающую голову, и, немного придя в себя, Савченко вернулся в страшное чрево гаража. Постояв в раздумьях перед измазанным кровью чемоданом, он наконец, напрягшись, с трудом поднял его и водрузил на строительную трехколесную тачку. Во втором чемодане оказалось то же самое, что и в первом. Его содержимое Савченко также высыпал в общую долларовую кучу, после чего, выйдя из гаража, внимательно огляделся в темноте по сторонам и на всякий случай прислушался. Затем, засунув за пояс рашпиль, он водрузил сверху на тачку второй чемодан и, напрягшись из последних сил, медленно покатил ее к заброшенному пруду, стараясь не глядеть на то, что везет перед собой. Вокруг по-прежнему было тихо. Дождь почти стих, но из-за ветра и мелкой мороси одежда Федора быстро насквозь промокла и осложняла движение. С трудом докатив тачку и выгрузив ее содержимое на землю, Федор нашел взглядом в темноте очертания двух старых рассохшихся лодок, сиротливо лежащих на берегу. Когда-то давно на них рыбачили мужики из дачного кооператива, но, когда пруд пришел в негодность, о них все забыли. Несмотря на темень и морось, было видно, что как минимум одно весло все же высовывалось из лодки. Вытащив из-за пояса тяжелый рашпиль, Федор пробил им несколько дыр в чемоданах, затем стащил на воду одну из лодок и с трудом загрузил в нее чемоданы. Старая лодка тут же дала течь, предательски наполняясь водой, но, невзирая на это, Федор быстро залез в нее и начал медленно выгребать на середину пруда, действуя одним веслом, как на каноэ. В голове назойливо вертелся одни вопрос: «А возможно ли было с Крысенышем как-то договориться?» Но как Федор ни пытался представить себе самую ухищренную сцену переговоров с маленьким злодеем, мирный исход событий у него почему-то не вырисовывался. Все говорило за то, что Крысеныш в любом случае его убил бы.