Кэтлин Барбер - Следуй за мной

– Замолчи, Одри, – хрипло сказал Ник, притянул меня к себе и поцеловал в губы, с которых не сходила улыбка.

Целовать Ника было легко и привычно. Хотя наши отношения завершились с окончанием колледжа, он всегда звонил мне, когда бывал в Нью-Йорке, так что мы виделись несколько раз в год. Однажды я сказала Нику, что быть с ним – это все равно что ездить на велосипеде. Сколько бы времени ни прошло, я всегда помню, как хорошо подходят друг другу наши тела. В тот раз он как-то странно посмотрел на меня, слегка возмущенный сравнением со средством передвижения, но возражать при этом не стал.

Я сунула руку под его футболку, провела ладонью по спине и задержалась на левой лопатке, зная, что там не очень-то понятная татуировка. Сама же и затащила его в тату-салон в Форт-Лодердейле. Голова кружилась от рома и солнца, но я должна была предупредить Ника, что не стоит верить мастеру, утверждающему, будто этот иероглиф означает «храбрость». А Нику, в свою очередь, следовало бы отговорить меня от татушки на внутренней стороне запястья в виде строки из стихотворения. Мог бы сказать, что мое увлечение поэтессой по имени Эдна Сент-Винсент Миллей, скорее всего, мимолетно.

– Так, а кровать-то у тебя есть? – спросил Ник, слегка отстраняясь. Его губы припухли. – Или ты спишь на куче картона?

– Позволь провести экскурсию. – Я потащила Ника в спальню, зацепившись за ремень его брюк.

Вернувшись домой, я сел на диван с упаковкой крекеров-зверюшек и стал просматривать сторис, выложенные Одри. Я прижимал этих уродливых зверей к нёбу, а затем раздавливал зубами, наслаждаясь их сладковатой пресностью, зная, что тот же самый вкус ощущает и она. Я закрыл глаза, представляя себе ее теплый влажный рот и идеальные губы, похожие на бутон розы.

От этой мысли под кожей начало немного покалывать – ощущение на грани боли и удовольствия. Думая о блестящих волосах Одри, о ее светлой мерцающей коже, я провел ладонью по руке. Мое перевозбужденное тело пылало, как и в тот раз, когда она была совсем рядом.

Ее физическое совершенство завораживало, а яркая индивидуальность нашла отклик в моей душе. И все же в ней было что-то слегка опасное. Огненные волосы и соблазнительные бирюзовые глаза Одри источали какую-то опасность. Так что мое подсознание предупреждало, что Одри меня погубит. Но слишком поздно. Она меня уже погубила.

Мне не нужен никто, кроме нее, и я не остановлюсь, пока стук ее сердца не сольется с моим. Навсегда.

А пока я кладу в рот еще один крекер.

Я стояла полуголой в раздевалке фитнес-клуба, когда меня впервые узнала подписчица. После высокоинтенсивной тренировки – кожа вся липкая, пот заливает глаза – я сняла мокрую майку, и тут ко мне подбежала девушка в кислотно-розовых легинсах. На вид лет двадцать, волосы завязаны в хвост.

– Вы Одри Миллер! – сияя от радости, воскликнула она.

– Да, все верно, – ответила я с усталой улыбкой, жалея, что утром не уделила больше внимания волосам. Перед занятием я просто завязала их в небрежный пучок, который теперь наверняка съехал на сторону.

«Розовые легинсы» окликнула своих подруг:

– Даниэль! Рейна! Идите сюда! Я же говорила, что это Одри Миллер!

Меня окружили ее подруги в такой же яркой спортивной одежде. «Мы обожаем ваш блог, обожаем вашу прическу, обожаем ваши сторис!» – наперебой твердили они. Девушки вытащили украшенные стразами айфоны и попросили сделать с ними селфи, а я ответила, что мне сначала нужно принять душ. Надеялась, что они уже разбегутся к тому моменту, как я выйду, обернутая полотенцем, но нет, они ждали с телефонами наготове. Их энтузиазм просто зашкаливал.

И мне было чертовски приятно.

Когда я рассказала об этом Иззи, она рассмеялась:

– Дамы и господа, позвольте вам представить мою самовлюбленную лучшую подругу.

Иззи вроде как и шутила, но я-то знала правду. И мне было плевать, что она там думает. Люди знают, кто я такая, и считают знаменитостью – такого кайфа я никогда раньше не испытывала.

Поэтому, когда однажды вечером я бежала на тренировку, а меня вдруг кто-то окликнул, я обрадовалась. Поправила волосы, растянула губы в доброжелательной улыбке и повернулась, чтобы поздороваться с кем-то из подписчиков. Но, к удивлению, увидела Коннора, друга Кэт, – он сидел за уличным столиком кафе и махал мне. Перед ним стояла белая кофейная кружка, рукава голубой рубашки закатаны – жара была ужасная.