Валерия Корнеева - Лепестки ненависти

Бесчисленные посты в соцсетях были посвящены его высоким острым скулам, чётко очерченной линии челюсти, небольшому аккуратному рту, всегда превосходно увлажнённой коже без единого намёка на мимические морщины, а также глазам. Иногда по-лисьи хитрым, иногда немигающе смотрящим в пустоту с обложки глянца, но всегда неизменно холодным и от того болезненно притягательным. Агентство давно сообразило, что талант их звезды стал, увы, вторичным фактором успеха Сяо Вэя, а основной причиной его сумасшедшей популярности была, естественно, подарочная обёртка, служившая приманкой для женской аудитории всех возрастов.

Он почти уснул, пока лица невесомо касалась кисть и где-то на периферии сознания слышалось, как в металлической пудренице легко перекатываются крохотные шарики. Звук ассоциировался у него с ходьбой по морской гальке, причём не босиком, а непременно в кроссовках на толстой подошве. Когда рядом с головой Сяо Вэя начал прохладно жужжать фен, это переместило его сознание в воспоминания о бризе, который так же приятно обдувал лицо во время лодочной прогулки под средиземноморским солнцем.

Из грёз наяву его вырвал резкий окрик менеджера:

– Господин Вэй, очнитесь! Пора примерить все пять образов, составленных специально на ваш взыскательный вкус! Если вам хоть что-то опять не понравится, я…

– …за себя не отвечаешь, – приподнял веки музыкант. – Помню, помню, только не трещи над ухом так громко, в голове пульсировать всё начинает.

Сяо Вэй без особого почтения поблагодарил даму-визажиста, встал из-за столика и внезапно поинтересовался у неё:

– А почему именно вы занимаетесь моими волосами? Наше агентство решило сэкономить на парикмахере?

Пожилая китаянка хотела броситься в объяснения, но интерес к ней был моментально потерян, что она отметила про себя с большим облегчением. Пианист отошёл от неё к передвижному гардеробу на колёсиках и уже завёл ленивую одностороннюю перебранку с юношей-стилистом, который демонстрировал ему варианты концертных нарядов на сегодняшний гала-вечер. Мероприятие должно было состояться в соседнем с отелем здании, где располагалась городская филармония. Ожидалось, что концерт посетят самые видные представители политической элиты, поэтому высокий статус предстоящего события был обусловлен не только звёздностью приглашённых артистов, но и не меньшей значимостью самих гостей.

Имя Сяо Вэя, двадцатичетырёхлетнего пианиста-виртуоза из Чунцина, успело стать атрибутом любого масштабного творческого проекта при поддержке солидных чиновников из правящего аппарата. Играл он словно без усилий, сложнейшие пассажи в темпе molto allegro и vivace исполнял именно так, как и предписывал композитор, а от его largo, rigoroso и простого andante у слушателей случался аудиальный катарсис. Впрочем, не у всех, а только у людей, по-настоящему понимавших музыку. Часть зрителей действительно приходила на выступление погрузиться в атмосферу искусства и прочувствовать сердцем смысл извечной баховской ремарки «In Nomine Dei» [1] Во имя Господа ( латынь ). .

Но сейчас, завершая подготовку к скорому выходу на сцену, Сяо Вэй ощущал странное, отнюдь не характерное для себя волнение. Он не сомневался в том, что отыграет программу без сучка без задоринки, так было всегда на протяжении его карьеры с самого раннего детства, когда вундеркинд с пухлыми щёчками впервые сел за настоящий рояль и заставил зал плакать навзрыд от умиления и восторга. Однако сегодня в его душе засело предчувствие какой-то надвигающейся проблемы. Или даже беды. Он, естественно, никому из окружения об этом не сообщил, его ведь и так считали сумасбродным психом, пусть и гениальным. И всё же его дурное настроение было с самого утра ещё более дурным, нежели обычно. Наверное, потому и раздражала любая мелочь. Что же припас для него этот помпезный вечер?

Сяо Вэй хмуро кивнул охранникам, «сестрёнке Лулу» и, оставив в своём номере ставших ненужными визажиста и стилиста (пусть хоть уберут весь этот беспорядок в его вещах, дармоеды!), вышел за дверь.

Несносная девчонка тут же схватила его за рукав расшитого золотыми журавлями твидового жакета (какой идиот додумался создать такой ужасный принт?) и зашипела, поторапливая:

– Господин Вэй, хватит считать ворон, опоздаем, всем хуже будет! Дядюшка Лю, ну скажите ему побыстрее ноги переставлять!!! Туда сам председатель Цзян приедет, как вы не понимаете! Или ты топаешь поживее, Сяо Вэй, или я…