Сергей Кожин - Наше новое кино

На ресепшене нашего падшего ангела уже с нетерпением поджидал громила в черном – Миша. В хорошие времена Герман Петрович даже взглядом не удостоил бы этого бессмысленного неудачника по жизни. Но сейчас пришлось потратить на него целых две фразы.

– Привет, Костя! Где он?

Охранник от неожиданности поперхнулся.

– Я не Костя, я Миша.

– А…извини…да. Так, где он?

– Вон, слева. Я сначала хотел в морду с ноги, но Руслан отговорил. Прикрой, говорит. Ну я и прикрыл…

И точно, едва отгороженный затоптанным фанерным листом от общего зала у стены сидел человек в мятом плаще и толстых очках с диоптриями. Человек испуганно оглядывал подошедших и еще крепче прижимал к груди свободной рукой потертый портфель самого затрапезного фасона.

– Сидит тут, воняет, людей пугает. И как ты с такими работаешь? Я думал в кино бомжи не водятся…сука, как бы въебал от души – замахнулся охранник на сидевшего, тот испуганно закрыл глаза, а Герман Петрович счел своим долгом вмешаться, хотя пахло и правда не ахти.

– Костя не надо! Я решу все цивилизованно – попросил Герман Петрович.

– Я не Костя, я Миша.

Охранник пожал плечами и отступил в сторону. Продюсер максимально доброжелательно посмотрел на сумасшедшего, вспомнил все приемы охмурения творческих безумцев и максимально вкрадчиво заметил.

– Вам наверное холодно и не комфортно тут сидеть?

Сумасшедший настороженно глянул на Германа Петровича, но ничего не ответил.

– Как вас зовут?

Сумасшедший понял, что Герман Петрович от него не отвяжется и нехотя ответил.

– Юра.

– А по отчеству?

Юра промолчал.

– Хорошо. Юра, вы же ко мне пришли. И вот я спустился лично к вам. Чего вы хотите? Только быстро, у меня много работы.

И Герман Петрович демонстративно бросил взгляд на часы. Юра недоверчиво улыбнулся.

– Обманываешь. Новую тактику, стало быть выбрали? Понятно.

Герману Петровичу стало обидно.

– Вы, Юра, неправильно всё понимаете. Я – Герман Петрович Литке – продюсер кино и сериалов, вы же ко мне пришли, ко мне? Я правильно говорю?

По мере роста напора речи Германа Петровича Юра все больше пригибался к полу закрывая собой портфель.

– Я тебе не верю. Ты просто хочешь украсть мой гениальный сценарий.

Герман Петрович окончательно разозлился.

– Ну если так, то катись отсюда и забирай с собой свою писанину ! Зачем ты ко мне с ней пришел?!

Тут Юра гордо улыбнулся.

– Я все равно пробьюсь к вашему самому главному…продюсеру! И он…он все оценит! А вас всех накажут за то что правду скрываете. За то что нас самородков из народа гнобите!

Герман Петрович внутренне собрался и попытался успокоиться и вразумить неприятного гостя.

– Хорошо, Юра. Пусть у тебя гениальный сценарии. Но я…я настоящий продюсер. Я тот, кто тебе нужен! Ты же хочешь прорваться на большие и малые экраны. На миллионы экранов! Тогда давай поговорим конструктивно.

Юра, казалось был озадачен.

– А документ…удостоверение какое-нибудь у тебя имеется?

Герман Петрович повернулся к охраннику, и тот его, правда поддержал, правда, несколько отстранённо.

– Какое тебе удостоверение? Продюсер это и есть продюсер. Кого просил, того и прислали… Да, продюсер это, продюсер. Зуб даю, только твой! – и охранник гыгыкнул, довольный своей шуткой.

Но Юра продолжал упорствовать.

– Покажи удостоверение, тогда будем говорить.

И Герман опять повернулся, за поддержкой к охраннику, наткнулся на колюче – брезгливый взгляд и набрал на мобильнике номер Ани.

– Это я. Зайди в кабинет. Сними со стены мой бейдж с Каннского фестиваля и принеси сюда. А да…с “Кинотавра” тоже прихвати, на всякий случай.

В ожидании секретаря над проходной нависло тяжелое молчание. Нет, люди ходили туда-сюда через оставшуюся свободную вертушку. Напарник охранника Миши даже успевал проверять и выписывать пропуска, но напряжение росло как электричество в воздухе перед грозой. Герману Петровичу казалось, что еще немного и он загорится как пылинка от разности потенциалов между охраной и придурком Юрой.

Наконец появилась Аня. Герман Петрович хотел броситься к ней и, наконец, от всей души расцеловать ее во все губы, но вовремя вспомнил, что находится в публичном месте, и только слегка улыбнулся секретарю и сунул Юре под нос белую карточку со своей фотографией.

– Это мой пропуск на Каннский фестиваль. Это – я, а снизу мои: имя фамилия и отчество и вот статус – “продюсер”. Теперь веришь?