Райли Сейгер - Пережить ночь

Чарли и сама тоже придирчиво рассмотрела его. Он выглядел на несколько лет старше обычного студента, хотя так могло показаться из-за его телосложения. Он был высокий, широкогрудый, с квадратной челюстью. В джинсах и университетской толстовке «Олифант» он напоминал Чарли то ли героя студенческой комедии сороковых годов, то ли злодея из фильмов восьмидесятых.

Она предположила, что он аспирант, как Робби. Один из тех людей, которые, прочувствовав вкус студенческой жизни, решили, что никогда не захотят покинуть кампус. У него были красивые волосы, и уж такой нюанс Чарли не могла не отметить, даже несмотря на то, что позволила своим собственным отрасти вялыми и тонкими. И великолепная улыбка, сверкнувшая, когда он произнес:

– Возможно. Когда ты собиралась уехать?

Чарли жестом указала на свой флаер, где в самом центре страницы разместились заглавные буквы:

СРОЧНО

Он оторвал язычок от нижней части листовки, оставив щель, которая напомнила Чарли о вырванном зубе. Эта мысль заставила ее содрогнуться.

Мужчина положил оторванный язычок в бумажник.

– Я подумаю.

Чарли не особо рассчитывала на положительный ответ. Была середина недели и середина ноября, до Дня благодарения оставалось целых десять дней. В такое время никто не стремился покинуть кампус. Никто, кроме нее.

Но вечером зазвонил телефон, и смутно знакомый голос на другом конце сказал: – Привет, это Джош. С райдборда.

Чарли, которая сидела в своей комнате в общежитии, уставившись на ту ее половину, которая когда-то была заполнена вещами Мэдди, а теперь смотрелась безжизненной и голой, позволила себе позабавиться, ответив:

– Привет, Джош с райдборда.

– Привет… – Джош сделал паузу, явно читая с клочка бумажки имя девушки, которой звонил. – …Чарли. Я просто хотел сказать, что могу поехать завтра, но только поздно. В девять вечера. Если захочешь, на пассажирском сиденье найдется место.

– Я беру его.

Вот и все.

Теперь «завтра» – это сегодня, и Чарли в последний раз оглядывает комнату в общежитии, в которую она, скорее всего, никогда не вернется. Ее взгляд медленно скользит по кругу, стараясь охватить каждый дюйм места, которое она называла домом в течение последних трех лет. Загроможденные столы. Кровати, заваленные подушками. Мерцающая гирлянда волшебных огней, которую Мэдди повесила на их первое Рождество и так и не удосужилась снять.

Золотой солнечный свет осеннего полудня струится в окно, придавая всему оттенок сепии и заставляя Чарли чувствовать одновременно радость и печаль. Ностальгия. Эта прекрасная щемящая боль.

Позади нее кто-то входит в комнату.

Мэдди.

Чарли слышит запах ее духов. «Шанель № 5».

– Какой отстой! – тянет Мэдди.

Меланхолическая улыбка играет на губах Чарли.

– Кажется, я в востор…

– Чарли!

Звук голоса Робби из открытой двери буквально как щелчок пальцами разрушает все чары. В мгновение ока вся магия исчезает. Столы пусты. Кровати разобраны. Волшебные огоньки висят, только они уже нескольких месяцев как отключены. В окне Чарли видит не теплый солнечный свет, а четкий прямоугольник темноты.

Что касается Мэдди, то ее давно нет. От запаха ее духов не осталось и следа.

– Уже девять, – говорит Робби. – Нам пора идти.

Чарли еще мгновение стоит в центре комнаты, совершенно растерянная.

Как странно – как ужасно неприятно! – переходить от картины в мысленном взоре к суровой реальности. В этой комнате не осталось счастья. Сейчас она это понимает. Это просто коробка с белыми стенами, в которой хранятся воспоминания, теперь омраченные трагедией.

Робби наблюдает за ней с порога. Он знает, что только что произошло.

В ее голове вновь возник фильм.

То, что это никогда не беспокоило Робби, было одной из тех черт, которые она в нем любила. Он знал ее историю, знал про ее одержимости и все понимал.

– Ты приняла сегодня таблетку?

Сглотнув, Чарли согласно кивнула:

– Да.

– И все уложила? – Робби произнес это так, словно она уезжала не навсегда, а только на выходные.

– Думаю, да. Та еще работенка!

Она провела бо`льшую часть дня, раскладывая свои вещи в две кучи: «забрать» и «оставить». В итоге взяла очень мало. Только два чемодана со всей своей одеждой и коробку, наполненную сувенирами и ее любимыми видеокассетами. Остальное отправилось в короба, предусмотрительно расставленные в центре комнаты, чтобы охранникам было легче избавиться от всего этого, когда они поймут, что она больше не вернется.