Лилия Уразгулова - Хрупкий рай

– Ты что-то хотела обсудить? Или тебе нужны деньги? – он рукой указал ей на диван, – присаживайся, – его тон выдавал недовольство.

– Нет, ты не прав. Сейчас я пришла поговорить с тобой совсем не о карте, благодаря тебе там такое количество средств, что могу хоть каждый день летать в Дубай или на северный полюс, но денег меньше там не станет. Я не хочу затягивать с этим разговором, потому что это очень важно, – её тон давал понять, что она говорит серьёзно.

– Хорошо, перейдем сразу к делу, – он отложил кубик в сторону и внимательно смотрел на жену.

– Я побеспокоила тебя в это время потому, – она нервно крутила свое обручальное кольцо на пальце, – я пришла сказать, что жду ребёнка.

Несколько минут в комнате стояло молчание, Ванесса не могла понять реакции мужа на эту, неожиданную, на первый взгляд, новость. Спустя ещё минуту Людовик заговорил:

– Я подозревал это, судя по твоему сегодняшнему поведению за столом. По твоим ласковым взглядам на Оливию, ты словно пыталась вспомнить то, чего у тебя не было. Ты представляла, как это, быть матерью?

– Ты знал? – она задумалась, не понимая, что это было настолько заметно окружающим, а уж Людовику с его умением разгадывать чужие намерения и тайны это было очевидно, – но почему сам не сказал? Ты ждал, что я тебе преподнесу эту новость, но зачем?

– Затем, что знал это ещё до твоего отъезда на Лазурный берег. Ты бы не уехала, знай это. Я надеялся, что узнав, вернешься, так оно и случилось. Надеюсь, этот ребенок будет счастливее и не будет тобой покинут, едва появится на этот свет. Ведь ты видишь, какой растет Оливия. Она не привязана ни к кому из нас. Меня это тревожит, тебя как видно не очень. Но как бы мне не было больно смотреть на моего несчастного ребенка, выше моих сил даже говорить с ней об этом. И думаю, что в будущем нам это аукнется. Ничего не происходит просто так и не остается незамеченным. Помяни мои слова, когда будет тяжело, естественно морально, ведь других забот у тебя нет, и вряд ли ты когда-то будешь озадачена тем, как заработать на кусок хлеба. Думаю, наш разговор завершен, для меня точно, а тебе пора идти спать.

Ванесса была шокирована словами супруга, и у неё даже слов не было, чтобы ответить ему что-то. Она пожелала ему доброй ночи и вышла из кабинета.

– Доброй ночи, – как можно доброжелательнее она произнесла выходя. Поднявшись к себе в комнату, она выпила ромашковый чай, заботливо оставленный на прикроватной тумбочке Луизой. Потом приняла тёплую ванну и переоделась в сорочку. Погасила свет в комнате и легла в кровать, но сон не шёл. Никак она не могла забыть слова сказанные мужем. Ванесса поднялась с постели, и, накинув халат, спустилась вниз на кухню. Там она застала Луизу, которая готовила творожную смесь для запеканки. Увидев хозяйку, она улыбнулась и предложила ей присесть.

– Вам не спиться?

– Да что-то сон не идёт, налей мне, пожалуйста, стакан воды. Разговор с мужем был сложный.

– Вам не спиться оттого, что месье наговорил вам всякого. Он вечно в делах, ложиться всегда поздно, ни с кем почти не общается, кроме своей любимой Оливии. Он её очень любит, хотя и не показывает этого. Тяжёло маленькой одной, только с няней. Если бы у неё был братик или сестричка, ей было бы возможно веселее.

– Ты, правда, так думаешь, Луиза? – в голосе Ванессы слышались сомнения и в тоже время надежда на то, что Оливии и впрямь будет лучше, если появиться ещё один ребёнок в их семье. Она видела в свои короткие визиты домой, что дочь растёт нелюдима и необщительна, всё время почти одна, не считая, няни и Луизы. Её сердце должно было бы сжиматься от боли, но оно упрямо молчало. Зато при мысли о том, что в ней живет другое дитя, сердце начинало радостно биться, оттого ей становилось на душе теплее, что она ещё способна ощущать материнские чувства.

– Да, думаю, так и будет, так должно быть. Хотя до того момента ещё пройдет время, и за это время в её маленьком сердечке может поселиться совсем другое чувство, – Луиза смотрела куда-то вдаль говоря это. Ванесса не поняла, к чему ведет разговор домоправительница и решила напрямую спросить:

– Какое ещё чувство у неё может родиться? – она непонимающим взглядом продолжала смотреть на Луизу.

– Чувство ненависти к ещё не родившемуся ребёнку.

Эта фраза выбила почву из-под ног Ванессы.

– Как это возможно? Луиза ты говоришь о маленькой девочке. Она ещё ничего не знает о жизни, о мире, о людях. Она не может быть настолько жестока.