Александр Горский - Ночные тени

– Ясно, мужская логика, – Вика задумчиво крутила в руках авторучку, не замечая, что пальцы ее, словно царапинами, постепенно покрываются маленькими синими штрихами. – А что говорит этот бариста, Барковец?

– Да что он может говорить, – Денис улыбнулся, давая понять, что допрошенный чудес фантазии не проявил. – Говорит, был пьян. Виски-кола, сами понимаете, пузырьки в мозг ударили, решил над «i» точки расставить. Ну вот, так нарасставлялся, что потом три дня дома отсиживался, ждал, пока синяки малость светлее станут. Апраксин все это время за него трудился без выходных. Так что со слов этого кофейных дел мастера он к убиенному ничего, кроме искренней благодарности и уважения, не испытывал. Конечно, может, парень малость и привирает, но факт есть факт, его ведь сперва за драку уволить хотели, но Апраксин вступился, да еще и три вечера дополнительно отработал. Так что у заведения проблем не было.

– Ну а причина всех этих боев без правил, она что рассказывает?

– Ничего нам полезного не рассказывает, – Мальков пренебрежительно поморщился, – девочка на тот момент только устроилась в заведение. Оба мальчика ей понравились. У официанток график почему-то не три через три был, а два через два, так что она то с одним, то с другим в смену попадала. Вот обоим глазки и строила. Ну а потом, по законам жанра, почти сразу после той драки она познакомилась с одним из посетителей, как она сказала, очень приличный взрослый человек, так что ни одному из драчунов приз не достался.

– Приличный и взрослый, – хмыкнул Гена. – Что ж она работу в кофейне не бросила, раз он такой приличный?

– А мы специально для тебя этот вопрос задали, – отозвался Михаил Григорьевич, – я даже записал, что девочка нам ответил. Вот, слушай! «Не хочется полностью терять материальную независимость. Я же не содержанка какая-то». Понял?

– Ну да, терять, так не полностью. Уяснил, – кивнул Распашной. – Так и что, может, нам Барковца этого подтянуть за жабры? Глядишь, как у него кислородное голодание начнется, он чего интересного и расскажет.

– Подождите! – резко вмешалась Крылова. – Не надо никого никуда подтягивать. Я хочу всем напомнить результаты медицинской экспертизы. Нанесенный Апраксину удар в горло полностью идентичен тому, что был три месяца назад. Это говорит специалист, который вскрывал оба тела. И есть еще шесть, с которыми работали другие эксперты, но тоже очень похожие. Причем первая жертва, которой таким способом воткнули нож в горло, появилась еще два года назад. Вы понимаете?

– Понимаем, – невозмутимо кивнул Гена, – Барковец два года готовился к убийству Апраксина. Тренировался на бомжах, оттачивал мастерство.

– Балабол. Два года назад они еще знать друг друга не знали, – буркнул Панин.

– И что же? – Распашной снисходительно взглянул на майора. – Он готовился к убийству любого потенциального противника за сердце девушки своей мечты. Идея фикс. Я, когда учился, нам рассказывали, что такое бывает.

– Геннадий! – раздраженно перебила оперативника Вика. – Может быть, тогда именно вы и займетесь отработкой своей версии? Проверите алиби этого молодого человека. У нас по одному из предыдущих случаев установлено достаточно точное время смерти. Так что у вас есть возможность проявить себя.

–Так я ведь уже, – не проявил энтузиазма Гена, – проявляю. В институте. Там еще тоже работать и работать. А кого туда вместо меня пускать? Григорича, что ли? У него на лице с молодежью несовместимость нарисована, особенно с интеллектуально одаренной. Он им завидует.

– Чему там завидовать? – вздохнул Панин. – Дыркам на коленях или тому, что в башке ветер?

– Молодости, Григорич, – ухмыльнулся в ответ Гена, – нашей молодости! Ну и одаренности, конечно. А дырки на коленях, чтоб ты знал, уже всё, не в моде.

– Зато ветер никуда не делся, – парировал Панин и перевел взгляд на Крылову. – Ладно, Виктория Сергеевна, Барковец вроде как наша тема. Мы его, значит, и отработаем. Пока на момент убийства Апраксина алиби у него нет. Говорит, был дома. Один. Якобы весь вечер сериал какой-то смотрел.

– «Очень странные дела», – вздохнул Малютин.

– Да уж, страннее некуда, – согласилась Вика, – чтобы в его возрасте вот так одному дома сидеть…

– Сериал так называется, «Очень странные дела», – уточнил Малютин. – Вроде как фантастический, но я сам не видел.

– Ясно, – заметив наконец уже почти полностью разрисованные пальцы рук, Вика положила ручку на стол, – постарайтесь проверить его показания. Наверняка на подъезде есть камера наблюдения, соседи могли что-то видеть. И попробуйте установить его местонахождение на момент другого преступления. Дата у вас есть. Там, конечно, времени уже много прошло, но что поделать. Ну а вам, Геннадий, напоминаю про ваше обещание.