Ксения Комал - Эхо заснувших болот

– Меня тоже много чего не радует, – буркнул молодой человек. Разговаривать с Германом было неприятно, в его присутствии так и хотелось вытянуться в струнку и бодро рапортовать о безукоризненном выполнении приказа. Любопытно, кем он работает и отчего не слишком близок с детьми. О последнем можно догадаться лишь по вскользь брошенным фразам, но этого вполне достаточно, чтобы сделать определённые выводы. К Марине они, правда, тоже не особенно тянутся – отца хоть уважают, судя по всему, а она у них больше как предмет декора: вроде и присутствует, и в общении участвует, однако что есть она, что нет…

– Например? – свёл брови мужчина. Широкая молния, внезапно разрезавшая небо, полыхнула прямо в глаза, и Игорю пришлось зажмуриться.

– Например, погода. Ещё скажите, что вам нравится.

– Нравится, отчего же нет? В такие ночи всё самое интересное случается.

В голосе Германа слышалась откровенная угроза, но к чему она относится, было совершенно неясно. На секунду Игорь даже подумал, что это не он заманил ни в чём не повинных людей в ловушку, а совсем наоборот. Однако, вспомнив о детях, дурацкую мысль он отбросил.

Наконец беспокойное семейство полным составом удалилось в свою палатку; молодой человек уже намеревался последовать их примеру, но вдруг почувствовал в окружающей обстановке некое несоответствие. В чём именно оно заключается, сказать было сложно, и в другое время Игорь просто махнул бы на него рукой, однако гроза произвела неприятный эффект: неуютно было не только детям. Он обошёл лагерь, убедился, что всё на своих местах, и обратил внимание на катер, лишь когда по нему забарабанили первые тяжёлые капли. Находилось плавсредство примерно в том же состоянии, что и днём, но вода поднялась немного выше, а борта покачивались в такт волнам. Заподозрив, что Герман со своими расспросами был не так уж далёк от истины, Игорь подбежал к любимой посудине и попытался плотнее усадить её на мель. Дождь становился всё сильнее, небо почти беспрерывно освещалось ветвистыми молниями, вековые деревья грозно трещали от ветра, с болот доносились совсем уж странные, непривычные звуки.

Катер не поддавался. Игорь уже был по пояс в воде, до предела напрягал мышцы и в голос выкрикивал проклятия, однако чем больше он старался, тем дальше посудину уносило от берега. В какой-то момент он понял, что всё реже чувствует под ногами дно и всё чаще брызги попадают в нос и даже в горло. Придя к бесспорному выводу, что способностью дышать дорожит сильнее, молодой человек выбрался на берег, откашлялся, отдышался и только тогда вспомнил о деревце, к которому так удачно привязал катер. Тонкая корявая сосна, по причудливой прихоти природы выросшая прямо у самой реки, раскачивалась из стороны в сторону и явно готовилась проститься с жизнью, но пока ещё продолжала сопротивление. Возрадовавшись, Игорь рванул к дереву, нащупал верёвку, изо всех сил упёрся ногами в песок и тут же на нём оказался. По неизвестной причине связующая нить между сосной и катером была безвозвратно потеряна.

– Что ты делаешь? – проорали над ухом. Из-за грохота обезумевшей природы Игорь вопроса не разобрал, но суть, естественно, уловил и молча продемонстрировал бесполезный конец верёвки.

Герман выругался, уставился на уплывающий катер с лёгким ужасом (молодой человек даже не предполагал, что отец невменяемого семейства способен на такие реакции) и, зачем-то скинув обувь, которая наверняка уже промокла, бросился в воду. Игорь, по опыту зная всю тщетность усилий, продолжал флегматично сидеть на берегу и двинулся с места, лишь услышав короткий приказ:

– Немедленно сюда!

Судя по тону, Герман кричал и раньше, однако его слова тонули в бушующей пучине; Игорь с некоторым опозданием сообразил, что мужчина вполне может звать на помощь – кто знает, какой из него пловец… Молодой человек снова забежал в реку, с изумлением отметил, что чокнутому экстремалу удалось совершить невероятное, и принялся оказывать содействие. Вдвоём они довольно быстро вытолкали катер на мель, после чего Игорь связал концы порванной верёвки в тугой узел, и противоугонная система была восстановлена в почти первозданном виде.

С облегчением переведя дыхание, он уже собирался воспользоваться своей палаткой, чтобы хоть немного подсохнуть, однако был остановлен тяжёлой рукой, внезапно опустившейся на его плечо.

– Что? – проорал Игорь, не особенно надеясь перекричать грозу.

– Какого чёрта ты это сделал?!