Елена Дымченко - Дитя зла. Ведьмин пёс. Часть вторая

– Сырого мяса здесь не подают? – Егорша не смог удержаться от шутки, но увидев затравленное выражение на лице девушки, тут же пожалел о своём остроумии: – Прости.

– Это не твоя вина, – пожала она его руку.

– Как она себя ведёт? – кивком указал он на её живот.

– На удивление спокойно. Хоть она и голодная, но сидит тихо, – грустно улыбнулась Энджи, – такое ощущение, что понимает, что здесь не стоит привлекать к себе внимание нестандартным поведением.

– Затаилась, значит?

– Что-то типа того.

– Меня удивляет подобная предусмотрительность у пятимесячного эмбриона. Ведь это говорит о её сознательности. Как это возможно? Она, безусловно, ведьма, но всё же человек.

– Не знаю, – пожала Энджи плечами, – возможно, у неё обострённое чувство самосохранения, а это всё-таки инстинкт, как и чувство голода.

– А что сказали врачи? Не отметили никаких отклонений?

– Нет, говорят, что с ребёнком всё в порядке, – вздохнула она и закусила губу.

– Ты надеялась, что… – он не решился озвучить мысль, пришедшую ему в голову по дороге в больницу.

– Да, – шмыгнула она носом и опустила глаза, начавшие наполняться слезами, – к сожалению, лёгких решений не будет. – Я сказала гинекологу, что на предыдущем обследовании мне сказали, что ребёнок очень худой и трам-пам-пам… В общем, сообщила, что хотела бы сделать… некую операцию…

– И?

– «Ребёнок в отличной кондиции, просто великолепный малыш»… – зло передразнила врача Энджи и судорожно всхлипнула: – Сказали, что раньше надо было думать, а сейчас уже слишком большой срок. Ну и, конечно же, окатили меня волной презрения.

– То есть? Тебе нахамили?

– Мне ни слова не сказали, но ты бы видел лицо врачихи. Она смотрела на меня, как на лягушку, чуть ли не с брезгливостью.

– Не бери в голову. Она же понятия не имеет в чём дело. Но это, конечно, очень непрофессионально с её стороны. Врач не имеет права осуждать пациентку.

– Она и не осуждала, но скрыть своих чувств не смогла.

Егорша вздохнул.

– Ладно, бог с ней. Неужели ничего нельзя сделать?

– Аборт на таком сроке делать уже поздно. Но тут в палате лежит одна женщина, которой на шестом месяце делали искусственные роды.

– Ну вот, – воспрял он духом.

– Для этого нужны медицинские показания. Или мать или ребёнок должны быть серьёзно больны, а у нас… – она скривилась и снова передразнила врачиху: – «И мать и дитя отличаются отменным здоровьем».

– Не расстраивайся, раз это всё-таки возможно, значит, просто нужно найти врача, который за определённую плату согласится это сделать. Есть же частные клиники, в конце концов.

Она подняла на него полный надежды взгляд.

– Да, ты прав, ещё не всё потеряно.

– Тебя когда выписывают?

– Сказали, завтра.

– Но тебе нельзя здесь ночью оставаться! Ты же себя не контролируешь! Что здесь может устроить голодная Софочка, я даже подумать боюсь.

– Я тоже об этом думала и решила, что, если они меня сегодня не отпустят, то к вечеру устрою им такой концерт, чтобы они дали мне успокоительное.

– Что за концерт?

– Ну… – улыбнулась она, – закачу истерику с криками и воплями.

– А ты можешь?

Энджи горько усмехнулась:

– Запросто, главное, не перестараться, чтобы не перевели в психиатрическое отделение.

– Да уж…

– Хотя… – продолжила она развивать свою мысль, – возможно, для меня это был бы и неплохой вариант. Буйных привязывают к кровати, запирают в оббитые войлоком или чем там ещё камеры, глушат лекарствами. В общем, следят, чтобы они не смогли навредить другим. И, кстати… – Энджи даже привстала, настолько её поразила собственная идея: – некоторые психические заболевания, в том числе эпилепсия являются показанием к искусственному прерыванию беременности!

– Эй, эй, – испуганно остановил он её, – не нужно впадать в крайности. Мы найдём врача, и всё будет в порядке.

– А если не найдём? – вперила она в него иступлённый взгляд, – ты же сам видишь, что она вытворяет, а что будет, когда она появится на свет? Кто сможет её контролировать? Я не могу этого допустить!

– Успокойся! У нас ещё есть время, не нужно ничего придумывать. Тем более, ты не сможешь обмануть врачей. Истерики здесь недостаточно.

– Согласна, но… – она сделала многозначительную паузу, – Зоран мне сказал, что пока я беременна во мне есть магия дочери, а значит, я смогу ею воспользоваться.

– Она не даст использовать магию против себя.

– А это мы ещё посмотрим! В конце концов, я взрослый человек, а она всего-навсего эмбрион.