Александр Ковалевский - Дело о живых мишенях

В положенный природой срок у нее родилась девочка, которую она назвала Анной. Шли годы, росла дочь, Зоя воспитывала ее одна, работая на полставки тренером по плаванию в бассейне на «Динамо», куда ее распределили после окончания института физической культуры. А потом наступила разруха девяностых, бассейн закрылся, как оказалось, навсегда, и она осталась без работы и средств к существованию. Чтобы заработать хоть какую-то копейку, Зоя стала на стихийном рынке торговать детскими комбинезонами, которые сама же и шила. Менты их «ручеек» постоянно разгоняли, но как только блюстители порядка уходили, все опять выстраивались в цепочку, пытаясь хоть что-то продать. У Зои же торговля не шла совсем — никому ее самопальные комбинезоны оказались не нужны, только зря на материал потратилась. Положение было настолько отчаянным — хоть на панель иди, и когда она уже совсем потеряла надежду найти какую-нибудь достойную для себя работу, ее бывший динамовский начальник помог ей устроиться в ОКМДН на должность инспектора по делам несовершеннолетних. Так что полученный в физкультурно-педагогическом институте диплом ей очень даже пригодился. Без педагогического образования ее вряд ли бы взяли на работу в «детское гестапо», как в райотделе в шутку называли отделение криминальной милиции по делам несовершеннолетних, где ей предстояло пройти путь от простого опера до начальника отделения. И уже работая в райотделе, она заочно окончила прокурорский факультет юридической академии, но даже имея за плечами два высших образования — педагогическое и юридическое, Зоя иллюзий насчет своей дальнейшей карьеры не питала. Служба в милиции оказалась совсем не такой романтичной, какой она себе ее представляла, когда устраивалась в ОКМДН.

Однажды ее вызвали на ковер в районную прокуратуру. Зоя Василевская решила поехать в только что сшитой по спецзаказу милицейской форме. Зоя откровенно побаивалась нового прокурора и в новой форме чувствовала себя несколько уверенней. Ей казалось, что майорские погоны, которые она, исколов все пальцы, вчера пришила к милицейскому кителю, придавали ее хрупкой фигуре необходимую солидность. Во всяком случае, она надеялась, что прокурор района Борис Кравцов, отличавшийся весьма хамской манерой общения с подчиненными, не посмеет на нее кричать, ведь как-никак она теперь — старший офицер милиции, в то время как сам Кравцов пока еще носил погоны с четырьмя маленькими звездочками. По своему должностному положению он, конечно, намного выше ее, но все же…

В телефонограмме было указано прибыть в прокуратуру к шестнадцати ноль-ноль. Причина вызова не разъяснялась, и Зоя с утра пребывала в скверном настроении, гадая, чем же она опять не угодила прокурору. Она всего месяц назад возглавила отделение криминальной милиции по делам несовершеннолетних и еще не совсем освоилась в роли начальницы, но уже успела получить взыскание по представлению прокуратуры за просроченные материалы. Сейчас интуиция подсказывала ей, что на этот раз простым выговором она, пожалуй, не отделается.

В приемной прокурора, ожидая своей очереди, толпилось несколько человек в штатском, но Зоя, проигнорировав их, решительно шагнула к двери.

— Борис Маркович сейчас никого не принимает! — вскинулась секретарша, как только Василевская дотронулась до золоченой ручки.

— Моя фамилия Василевская, — представилась Зоя. — Меня Борис Маркович на четыре часа вызвал, — пояснила она, выразительно посмотрев на висевшие в приемной часы.

Секретарша надменно смерила ее взглядом, потом глянула на часы, которые показывали без двух минут четыре, и нажала кнопку селектора внутренней связи.

— Борис Маркович, к вам тут Василевская пришла! — сообщила она.

— Пускай заходит! — раздался в динамике раздраженный голос прокурора.

По его тону Зоя поняла, что ее ждет не самый лучший прием.

— Разрешите? — робко спросила она, приоткрыв массивную дверь.

— Проходи! — тоном, не предвещающим ничего хорошего, буркнул Кравцов.

Зоя, прикрыв за собой дверь, нерешительно подошла к прокурорскому столу.

— Василевская, — не предложив вошедшей сесть, начал Кравцов, — к нам в прокуратуру в отношении тебя поступило сразу два заявления! Одно анонимное, но отреагировать на него я все равно обязан, другое — очень нехорошая жалоба, чреватая для тебя весьма серьезными последствиями. С чего начнем, с анонимки или жалобы?

— Давайте с анонимки, — пожала плечами Зоя, усиленно соображая, какая зараза могла настрочить на нее кляузу.