Александр Ковалевский - Дело о живых мишенях

Зная об этих уловках, Василевская, которая обычно всегда лично выезжала на осмотр места происшествия, подниматься в недостроенную высотку напротив гостиницы, откуда стрелял киллер, в этот раз не стала. Что там осматривать, если следственно-оперативная группа не смогла даже точно установить, с какого этажа велась стрельба. Стреляной гильзы нигде не нашли, а орудие убийства киллер на месте преступления не оставил, что было вообще-то нехарактерно для заказных убийств. Строительного мусора, неизвестно чьих следов обуви любого размера, старых газет, драных кульков, бумажек, использованных шприцов, которыми кололись забредшие сюда наркоманы, на каждом этаже этой замороженной новостройки было хоть отбавляй. Какой смысл изымать и исследовать те же окурки со шприцами, на которых куча отпечатков, если они могут принадлежать кому угодно, только не киллеру?

При осмотре металлического забора, ограждавшего поросшую густым кустарником территорию стройки, следственно-оперативной группой был обнаружен незакрепленный снизу лист, отогнув который киллер мог уйти после стрельбы. Вызванный на место происшествия кинолог с собакой только развел руками — ищейка след не взяла. Предусмотрительный преступник рассыпал в этом месте смесь красного перца с табаком, что подтвердило предположение о том, что он ушел через эту дырку в заборе, но что это давало следствию? Ничего. И такие меры противодействия следствию профи оставляют на каждом шагу. Поэтому даже если удается задержать наемного убийцу по горячим следам, то предъявить ему по сути нечего. С жертвой ранее его ничего не связывало и мотива для преступления, кроме как получение денег от заказчика, у него нет. Серьезный заказ на убийство обычно делается через нескольких посредников, и отследить связь между киллером и заказчиком просто нереально.

В следственной практике наиболее результативным считается метод раскрытия заказных убийств от способа совершения — к исполнителю убийства, а от него — к другим соучастникам преступления. Зоя начала свое расследование с изучения личности потерпевшего. В четырнадцать лет Толик Бессонов сел по малолетке, в тридцать пять вышел из тюрьмы, погулял на свободе пару месяцев — и все, снайпер поставил ему на лбу свинцовую точку. Интересная биография, насыщенная, без всякого сарказма подумала она, листая личное дело зека Бессонова.

Получив два года за то, что стоял на «шухере», когда старшие пацаны полезли в квартиру, а он при появлении наряда милиции успел их предупредить, Бес потом провел в местах не столь отдаленных почти всю жизнь. Свой на редкость упертый характер он проявил уже на первом допросе, не выдав никого из своих подельников, успевших благодаря ему вовремя смыться, за что его и отправили перевоспитываться за колючую проволоку. Попав в колонию для малолетних преступников, Толик, получивший здесь кличку Бес, сразу объявил, что он будет «отрицалой», и его стали «перековывать». Результатом перевоспитания малолетнего «отрицалы» стал новый срок, который Бесу дали за умышленное убийство «воспитателя». По достижении совершеннолетия его перевели на взрослую зону и как злостного «отрицалу» сразу по прибытии отправили в ШИЗО. Администрации такой строптивый зек был не нужен. В знак протеста Бес заточенной ложкой вскрыл себе брюшную полость и вывалил собственные кишки в алюминиевую миску перед испуганным надзирателем. Прямо из ШИЗО его отвезли на «скорой» в городскую больницу, где ему вправили кишки и зашили брюхо под местным наркозом и в тот же день вернули обратно в тюрьму, только уже не в штрафной изолятор, а в одиночную камеру, но с общим режимом.

Сделать себе «харакири», чтобы отстоять свои арестантские права, не каждый сможет, и титул «отрицалы», особо ценящийся за решеткой, Бес заработал заслуженно. За свою бурную тюремную жизнь он выстоял и выдержал все: и карцеры, и пресс-хаты, участвовал в тюремных бунтах, за что получал новые сроки. Год отсидел в одиночке. Подъем в пять утра, через полчаса завтрак в камере. Днем час прогулки в подвале в гордом одиночестве. Общение с другими зеками исключено, ну разве что только перекрикиваться.

С зоны его отправляли в крытую тюрьму, в зловеще известный «Белый лебедь», где ломали воров в законе, но «отрицалу» Беса сломать так и не смогли. Когда его в очередной раз бросили в пресс-хату, он зашел в камеру и тут же выплюнул припрятанные за щеками две половинки бритвы в обе руки, и даже конченые отморозки не посмели его тронуть. Мол, знаем, кто ты, делай все сам, и Бес полоснул себя «мойкой» по горлу и по рукам, да так сильно, что повредил сухожилие, из-за чего левая рука у него начала сохнуть. После этого в пресс-хаты его больше не бросали.