Мастер Солнца Покрова Пресвятой Богородицы - Трудно быть Ангелом. Книга Вторая. Роман-трилогия

– Благодать-то какая! Господи Боже мой, я тоже Дитя Бога. Я теперь тоже Дитя Твой. Боже, простил меня, простил! Я видел, ощутил Твою Благодать. О, радость во мне! Ангелы, Ангелы! Расскажешь кому – никто не поверит.

Стоял и не мог ни говорить, ни идти, плакал радостными слезами и беспрестанно крестился монах. Бог простил все грехи его тяжкие, явно послал Благодать! Стоял и улыбался самый счастливый человек на земле. А вокруг – зима белая, снежная, и мороз крепчал, а ему, счастливому, всё было жарко, и отчего-то очень хотелось летать, и непременно высоко-высоко. Так и стоял без шапки, и улыбка от уха до уха. Расстегнулся и счастливо и сладко вздохнул:

– Эхма! Какой радостный день! Ура-а-а!

Воздух вокруг был чистый и сладкий, и оказалось, что для радости, счастья не обязательно ему, Постнику, быть знаменитым артистом или богатым банкиром, быть модным футболистом или купаться в лучах славы популярным певцом. Сегодня он был истинно счастлив в старом неотремонтированном храме, далеко от Москвы. Весь год Постник пребывал в послушании и мечтал, что когда-нибудь божиим словом будет лечить людей, крестить и заблудших спасать, крестом изгонять бесов из грешников, и побеждать бесплотных врагов, молиться за Патриарха, за Президента и воинство, за весь российский народ, и этим он Россию спасёт от набегов и бед, и от разорения. И будет он Воин Света Божественного из армии Христа и будет биться с бесами и прогонять супостатов. А если предстоит умереть, то обязательно как Поэт – за людей и за друзей в геройском поступке! А ещё мечтал Постник, что будет ощущать Благодать – сладкую, как мёд, и лёгкую, словно полёт Ангела, и душа его счастливая тоже будет летать. Но до сего дня или грехи мешали ему, или его маловерие, но Благодать была очень слабенькой. А сегодня впервые он ощутил в полную силу на себе Благодать и любовь Отца Господа Бога к нему, простому монаху послушнику. До слёз радости и до самой глубины юной души эта божественная любовь сейчас сотрясала и грела его. Хотелось пить. Монах рукой зачерпнул снег, в рот положил и стал его есть. И казалось ему, что слаще и вкуснее этого снега он ничего не едал. Постник улыбался во весь рот, а колокола забили звонче, сильнее, и поплыл по всей округе праздничный проелейный святой перезвон. «Благодать! Благодать!» Это поди Сторож храма, звонарь, от Благодати на радостях ударил в колокола «Пасхальное Воскресение». И от счастья Постнику захотелось всех сразу обнять. Он искренно верил, что может летать, и огромная душа его теперь не помещалась вся в нём и радостно кружила над ним:

– Боже мой! Боже!.. Счастье, – шептал монах. – Слава Тебе! Слава Тебе! Много ли надо для счастья? Много, много внутри! Благодать и колокола! Мама, мамочка моя покойная на небесах, слышишь ты, как я счастлив? Я Счастлив! О, Господи Боже! Стоп, стоп! Господи Боже, так вот же – я понял себя, я хочу быть Батюшкой и служить Иереем в этом храме чудесном, в храме моём вместе с Ангелами служить Литургии, Молебны, Вечерни! О, Господи, вот же то, что мне надобно, и Бог всемилостливый специально меня привёл в этот храм! И заставил меня работать и его штукатурить весь год, а сегодня… О, Господи! Конечно же, непременно, я умолю Настоятеля направить меня в семинарию! И я буду Иереем счастливого храма. У меня будет жена, детки и Ангелы! Ах-ха-ха-ха! Мои Ангелы свыше! Ага-а-а!

Со стороны было видно, как радостно размахивал руками, кричал и смеялся юный послушник в рясе, и алые щёки его растянулись в счастливых улыбках. Постник улыбался, а перед ним стоял его храм с Ангелами, снег и мороз – и всё для него, это рай на земле. Сегодня впервые для него пели Ангелы… Пели в грешном земном мире его.

Неожиданно Постник заметил женщину, что сидела на скамейке и плакала. В её трясущихся от личного горя руках была недокуренная сигарета. Постник встал рядом и, улыбаясь, спросил:

– Ты чего плачешь?

– Эх-х-х, парень… Счастья больше не будет. Нет, не-бу-дет. (Затянулась сигаретой.) Впереди только лямку тянуть: и детей, и мужа умирающего и злого. Безнадёга, ничего впереди. Понимаешь? Парень? Ни-че-го. И больно. Обидно мне! Жизни нет, и не будет радости больше, и плакать хочется. Эх! Все мечты, что были, ушли и не сбудутся, нет… нет… Плакать хочется, парень, мне, плакать. Я в стену упёрлась, впереди только… Эх-х-х, парень… (Она курила и плакала.) Тоска-а-а.

– Не плачь же! Пошли со мной, сестра, обещаю – жизнь твоя наладится.

– Ну что ты говоришь, парень? Что ты в жизни понимаешь?