Мастер Солнца Покрова Пресвятой Богородицы - Трудно быть Ангелом. Книга Вторая. Роман-трилогия

– Не могу вам сказать – слово дал! Честное слово дал – молчать об этом. И вы молчите!

– О чём же молчать?

– Истину вам говорю – самое страшное! Я мёртвых видел по жизни, и много, но тут… страху! Нечисть, и страх! Я крепкий мужик, но тут, признаюсь как на духу – чуть не обосрался от ужаса.

– О Господи!

– А Поэт их, нечистей и вурдалаков, молитвой прогнал! Да, святую молитву кричал и крестом изгонял! Свят, свят! (Святой водой окроплял всё вокруг.) Как червей тысячу выгнал! Из человека! Это было страшно!

– О, мамма мия! Скажите, что это неправда!

– Вот истинный крест! И пусть меня разорвало на части, если наврал! Вах!

– Ой! Страшно! Я вам верю.

– Правда. Это правда. Вот истинный крест!

– А чем всё закончилось?

– Постник снова нам брат. Вы лучше идите к себе, Матушка, идите, идите отсюда. А я вот тут на полу в кабинете посплю. Не беспокойтесь, и помолюсь за него при свечах. У меня сильная молитва есть для него, уверяю – завтра будет в порядке, как этот, м-м-м, Эверест. Нет, Казбек. Точно – Казбек! Мой брат Поэт – золотой человек. Спи братка, таких надо беречь.

Юродивый окропил всё вокруг и, крепко держа в руке храмовый крест, опустился на колени, открыл молитвенник при свечах, начал молитвы читать и креститься: «Спаси нас, Господь, своей Благодатью…»

Рано утром к Поэту приехали незваные гости – художники. Среди них был и Молодой Художник. С великой просьбой они поведали, что роспись дальнего храма никак не идёт – уже руки опустили и роспись остановили, Божья помощь нужна.

– Постник, твой друг, что послушание в храме проходит, сказал, чтобы мы к тебе обратились, Поэт. Он говорит и божится крестом, что ты всё можешь, что ты видишь Ангелов и Благодать, даже бесов прогоняешь. Он верит сильно в тебя!

– Ты это о чём?

– Выручай, Поэт – осыпается купол у храма!

– Ещё Постник сказал, что ты и Юродивый его не однажды спасали.

– Братья, я устал, вчера очень устал и напился с устатку. Я ещё в себя не пришёл. Мне бы три дня отдохнуть от вас всех, горемычных!

– Поэт, выручай!

– Все фрески осыпались!

– Баста, хватит! Чего вы рвёте меня на части? Я никуда не поеду! Езжайте обратно, домой. Езжайте!

– Поэт! Ты постой, не серчай – надо, родной.

– Выручай!

– Христом Богом всем миром просим!

– Выслушай нас и буди, Поэт, с нами на исповеди и на Литургии святой.

– Поехали завтра в храм наш, вместе покаемся, и ты помолишься с нами! Не сегодня, а завтра поехали.

– Выручай! Фрески сыплются с купола храма, и роспись никак не идёт!

А Молодой Художник вдруг упал на колени:

– Христом Богом просим тебя! Помолимся вместе на молебне? Батюшка ждёт!

И все загалдели: «Просим!» Поэт выслушал их, обернулся, посмотрел на Юродивого, тот кивнул. Поэт взглянул на Мэри:

– А ты что думаешь? Мэри?

– Странно всё это: и фрески сыплются с купола храма, и роспись, молитвы.

И добавила шёпотом:

– Чудно и загадочно, как в средневековье. Очень интересно.

– Поедешь?

– С тобою? Всегда!

Художники уехали. А Поэт ночью долго молился.

Утром на ранней литургии все причащались и получили благословение. А затем долго ехали по областной дороге на микроавтобусе. Юродивый весело пел красивые песни Кавказа. По пути сделали большой крюк через монастырь – заехали за другом Постником. Постник, притихший и скромный, держал икону и кадило в руках, а в ногах – вёдра с краской для храма. Юродивый сказал:

– Вот вижу – теперь ты настоящий Постник, монах и послушник с кадилом, с иконой в руках!

– Попом ему быть. А зачем тебе икона и кадило? Слышишь, Постник?

– Икона эта, Поэт, должна сильно помочь, а кадило это очень счастливое, чудодейственное, настоящая «бесопрогоняйка» целительная, это я у Настоятеля выпросил.

И тихо добавил:

– Поэт, я с этим храмом весь год в послушании, и там всё не так. От Москвы далеко, 300 километров; я штукатурю и крашу, замучался, но штукатурка долго сохнет и опять местами осыпалась. Отчаялись мы.

Юродивый ответил за Поэта:

– Это всё беси были в тебе.

– Может быть. Отопление там плохое, роспись не идёт. Художники фрески смывали аж со всего купола! Спонсоры недовольны, и деньги кончаются. А спонсоры требуют на Пасху первую службу! Вот так! Помоги, брат, помолись с художниками на литургии – ты можешь, я знаю тебя, Поэт. Очень надо.

И Поэт спросил:

– Постник, епитимию на тебя наложили?

– Да, Настоятель по великой милости приказал мне выучить весь Псалтырь, и петь псалмы каждый день от корки до корки, и каяться.