Михаил Романов - Дороги, которые нас выбирают

Адэм и Эфа продолжали стоять друг против друга и с интересом наблюдать друг за другом. Адэм вдруг почувствовал, что ему хочется чем-то обрадовать Эфу, сделать так, чтобы она не ушла. И тут его взгляд упал на стоящее рядом дерево, усыпанное крупными красными плодами. Адэм несколько раз пробовал их и знал, что они очень вкусные. Он сорвал самый красивый плод и протянул его Эфе. С опаской взяв яблоко, она вначале очень долго его рассматривала. Потом, собравшись с духом, поднесла ко рту и надкусила. Яблоко было очень сладким и сочным, и Эфа с благодарностью посмотрела на Адэма. Он понял, что она не боится его больше. Адэм чувствовал, что теперь он может сделать следующий шаг.

Адэм видел, что, кроме того, что у Эфы, судя по всему, между ног не было отростка, на груди у нее, в отличие от него, было два бугра. Адэм осторожно дотронулся до одного из них, Эфа не протестовала. Тут он почувствовал, как под его рукой вершина этого бугра стала затвердевать и увеличиваться в размере. Тогда он потрогал другой, и с тем произошло то же самое. Эфа не протестовала и, судя по всему, уходить не собиралась. Но все-таки Адэма больше всего интересовало, есть ли у Эфы отросток между ног. И тогда его рука начала медленно опускаться от груди по животу, пока не достигла волос на лобке. Эфа стояла, плотно сжав бедра. Адэм продолжал трогать волосы внизу живота, он подумал, что, возможно, отросток находится где-то глубже между ног. Он попробовал засунуть руку поглубже. В первый момент это не получилось, но тут Эфа расслабила бедра и немного раздвинула ноги. Неожиданно рука Адэма почувствовала что-то влажное. Он продолжал трогать это место, и ему стало ясно, что вместо отростка у Эфы есть влажное и очень привлекательное место. В этот момент она вдруг взяла в руку отросток Адэма, и он неожиданно начал твердеть и увеличиваться в размерах. Какое-то странное, незнакомое чувство стало охватывать Адэма. Он поднял голову и встретился с Эфой взглядом. То, что он увидел в ее глазах, потрясло его. В них была какая-то неистовая, влекущая, засасывающая глубина. Казалось, они кричали: не останавливайся, иди дальше, и ты узнаешь что-то такое, что навсегда перевернет всю твою жизнь. Адэм продолжал ласкать влажное место между ног у Эфы, а она – гладить его отросток, который становился все тверже и длиннее. Адэму хотелось прижаться к ней, стать с ней одним целым. Вдруг его отросток оказался как раз напротив ее влажного места, и это прикосновение как бы захлестнуло его теплой сладкой волной. Он стал водить по влажному месту своим отростком. Эфа начала стонать, у нее закружилась голова. Тогда она вначале присела, а потом легла на спину, притягивая за собой Адэма. И вдруг он почувствовал, что его отросток вошел в какое-то отверстие, которое оказалось между ног у Эфы. Оно было довольно глубоким, но Адэму неудержимо хотелось войти еще и еще глубже. Эфа двигала бедрами, как бы увлекая его за собой в бездонную пучину наслаждения. Она стонала, а ее ногти раздирали в кровь спину Адэма, но он при этом не чувствовал боли. И вдруг какая-то судорога пронзила все его тело, и стон наслаждения вырвался из его губ. В ту же секунду Эфе показалось, что ее тело стало невесомым и она взлетает к звездам. Крик восторга вырвался наружу, и в это мгновение сильная боль пронзила все тело, разорвалась ее девственная плева, и она закричала, на этот раз уже от боли.

Так мужчина впервые узнал женщину, а женщина впервые впустила в себя мужчину. Так и будет всегда в мире: он будет получать наслаждение, а для нее это удовольствие будет заканчиваться страшными муками рождения, а иногда и смертью.

Когда Адэм пришел в себя, Эфа лежала рядом, что-то тихо шептала и нежно гладила его грудь.

Так они стали жить вместе. Адэм ловил с помощью острой палки рыбу, а Эфа чистила ее и вялила на солнце. Иногда ему удавалось оторвать кусок мяса от недоеденной крупными хищниками туши оленя. В лесу было много вкусных плодов и орехов. Они занимались любовью по несколько раз в день, потом купались и играли в воде. Адэм и Эфа были бы абсолютно счастливы, если бы не одно но.

В душе Адэма поселилась какая-то неясная тревога, которая с каждым днем становилась все больше и больше. Все началось с того, что однажды утром Эфа проснулась от боли и увидела, что ее бедра покрыты кровью. Адэм знал, что животные, у которых из ран текла кровь, очень быстро от этого умирали. Адэм решил, что это его вина, и несколько дней не трогал Эфу. Она регулярно подмывалась морской водой, и через несколько дней кровотечение и боль прошли. Через некоторое время все повторилось сначала, и это был последний раз, больше этого не было.